*На главную страницу*

 
· Личные сообщения· Новые сообщения ·

· Участники · Правила форума · Поиск · RSS ·


  • Страница 1 из 1
  • 1
Форум » Народное.. » Фанфики » Cry for the Moon (Noblesse)
Cry for the Moon
Genso_OkamiДата: Понедельник, 30.01.2012, 13:04 | Сообщение # 1
Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
Автор: Erice Niveus
Фэндом: Noblesse
Персонажи: М-21/Франкенштейн
Рейтинг: NC-17
Жанры: Ангст, Психология, PWP, Слэш (яой)
Предупреждения: Кинк, Изнасилование
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:Написано по заявке на Noblesse Kink Fest.
М-21 превращается в оборотня и насилует Франкенштейна.
Франкенштейн может противостоять, но не делает этого,
потому что ему нравится такой грубый М-21.
Публикация на других ресурсах: Только с разрешения автора!

Разум и сердце – как две стороны одной монеты. Одна пытается рассудительно объяснить законы жизни, другая же, как назло, действует вопреки, чувствуя, ощущая мир на уровне неведомо кем созданных инстинктов.
Вырвать бы это сердце, — думает порой М-21, — Вырвать бы его с корнем, вместе со всей этой никчемной жизнью!.. Но разум сразу говорит, что нельзя, что надо жить, пытаться повлиять на будущее, раз уж прошлое изменить не в силах. Это не лишено смысла: не твое сердце – не тебе его и вырывать.
А раз не мое, тогда почему чувствую именно я? Но вот тут разум обычно замолкает, не находя ответа.

Кажется, сегодня полнолуние. М-21 помнит об этом, но не придает особого значения. Мало ли что там говорил Франкенштейн? Это полнолуние далеко не первое, и раз изменений не чувствуется, нет проблем.
Но уже днем жара на улице становится невыносимой. М-21 никак не может взять в толк, как его товарищи не плавятся в черных кожаных пиджаках. Сам он еще с утра одержим желанием раздеться и окунуться в холодную воду. Последнее кажется особенно актуальным – восприятие, как оказалось, тоже преподносит сюрпризы…
— Стой, М-21, совсем, что ли, сдурел?! – Такео с силой удерживает его за плечо, пока несколько старшеклассников со всех ног улепетывают от них на урок, оглядываясь с неподдельным испугом, — Это просто подравшиеся дети!
— Отвянь, — М-21 раздраженно вырывается из хватки и уходит быстро, почти убегает.
Все равно куда, главное подальше. А еще лучше – от себя. Ведь это и правда были всего лишь дети. Наглые здоровяки, любящие унижать слабых, ищущие повода, чтобы набить морду себе подобному… но всего лишь дети.
Оказавшись на пустой спортивной площадке, М-21 подходит к ряду кранов с водой, открывает первый попавшийся, сует голову под ледяные струи. Это немного возвращает к реальности, остужая разум и прогоняя наваждение надвигающегося ада вокруг.
Всего лишь дети… Но хотелось убить, наказать…
«Растерзать» — услужливо подсказывает сердце, и М-21 вздрагивает от одной лишь этой мысли.
Вечером вместе с сумерками на небе появляются темные кучевые облака. Они обманчиво скрывают сущность надвигающейся ночи, но, возвращаясь домой, М-21 долго и пристально смотрит в небесную высь, зная, что где-то там, за облаками, прячется несущий проклятье серебряный диск.

Домой он возвращается гораздо позже остальных. Ужин пропущен, регулярные посиделки малолетних гостей, к счастью, тоже. Трое Ноблесс уже пьют свой вечерний чай, из кухни доносится журчание воды в раковине.
— И где ты был? – слышится из-за угла голос хозяина дома.
— Гулял, — хмуро отзывается М-21, и быстро спешит на кухню приниматься за мытье посуды. Проходя через гостиную, он чувствует на себе не одну пару глаз, а Франкенштейн и вовсе провожает его поворотом головы.
Ближе к ночи свет луны будто просачивается сквозь тучи и дальше через шторы и жалюзи окон, стремясь пробраться к самому сердцу. Сперва подрагивают только руки, проявляя при этом чудеса неуклюжести, впоследствии все тело начинает бить обжигающая дрожь…
— Ты хорошо себя чувствуешь? – на плечо ложится ладонь, и М-21 дико разворачивается, прислоняясь к раковине.
Хозяин дома стоит перед ним на расстоянии шага. Холеное личико фотомодели, никак не гениального ученого. Пустая прозрачная улыбка юного богатенького сынка, никак не воина древности, в одиночестве прошедшего десяток столетий… Внезапно М-21 чувствует необъяснимую волну раздражения.
— Вот. Выпей, — в это время тихо говорит Франкенштейн, протягивая на ладони пару очередных капсул, — И со временем советую не затягивать.
Взгляд его голубых глаз как бы между прочим скользит к окну, а затем снова останавливается на собеседнике. В тот миг М-21 отчетливо видит серебряный отблеск небесного светила в бирюзовых зрачках, и в сознании это отпечатывается меткой предвестия безумия.
«Давно ли ты стал наблюдать свет луны в этих глазах?» — вдруг смеется сердце, — «Давно ли ты стал чувствовать жар крови, что разгоняю я по твоему телу?»
Хватит!..
— Я в порядке, — вслух же говорит М-21, выхватывая таблетки с чужой ладони, и ощущает испарину на лбу, — Жара сегодня страшная. Наверное, переутомился на работе.
Налив воды в стакан, М-21 еще долго стоит на кухне, пока не остается там один.

«Сколько еще ты сможешь меня отрицать?..»
Уже почти полночь. Луна выбралась из-за туч. М-21 не смотрит в окна, но чувствует это. Он хочет быстро и незаметно пройти в свою комнату, но путь лежит через гостиную, и взору невольно предстает молчаливая картина.
Их только двое осталось в столь поздний час. Мастер и Слуга. Один неподвижно сидит на диване, другой наливает в фарфоровую чашку горячий чай. А затем, пользуясь свободой от посторонних глаз, опускается на одно колено. Осторожно берет тонкую руку Мастера в свои ладони, и, получив молчаливое согласие, припадает губами к белой коже. Глубокие алые глаза встречают голубые, и взгляды переплетаются нитями верности и печали, сливаются в единое целое. Кажется, что вот так вечно могут стоять две фигуры, застывшими каменными изваяниями, являя собой безмолвную легенду и напоминание.
Человек и Истинный Ноблесс не могут быть вместе…
Рука со стаканом воды дрожит, ладонь с силой сжимается, разбивая стекло… И вот уже падают на пол осколки, а холодная вода льется на одежду.
Они, наконец, замечают постороннего. Рейзел медленно поворачивает голову, глядя чуть вопросительно и с едва уловимой долей участия. Франкенштейн поднимается с колена, обернувшись.
— М-21? Что случилось?
А он уже опускается на пол, судорожно подбирает осколки, раня пальцы в кровь об острые края. Алая жидкость, стекающая по ладони, постепенно разливается в глазах, заполняя всю комнату…
— Ты принял лекарство?
Франкенштейн садится рядом, глядя строго и внимательно, а М-21 еле борется с желанием располосовать когтями это лицо перед собой, загрызть, вместе с сидящим на диване. Но вместо этого он с силой вцепляется пальцами себе в волосы, и, отрезвленный болью, кошмарно врет:
— Да…
На самом деле, капсулы уже где-то на полу, в углу, под столом… трудно сказать. М-21 продолжает собирать осколки от стакана, отчаянно сжимающая их ладонь вся в крови. Франкенштейн замечает это, берет М-21 за запястье.
— Не надо. Я сам уберу.
Он достает чистый носовой платок, освобождает руку М-21 от остатков разбитого стакана и осторожно стирает кровь с кожи. Но не выбрасывает испачканный платок. Кладет обратно в карман. М-21 видит это, слишком ясно осознавая причины… повинуясь безумному порыву, он резко вскакивает на ноги и бежит к себе в комнату, не оглядываясь.

Едва закрыв за собой дверь, М-21 видит луну. Она смотрит на него своим серебряным светом из распахнутого окна. Пару мгновений М-21 стоит как вкопанный, оставшийся один на один с проклятьем, не в силах отвести взгляда… А затем падает на кровать, свернувшись в комок.
По-прежнему перед глазами сцена в гостиной, отчетливая, но заляпанная брызгами крови, сжигаемая светом луны.
Глаза в глаза. Голубой и алый. Человек и Истинный Ноблесс не могут быть вместе.
«Хочу убить и растерзать» — в отчаянии шепчет сердце.
Тогда начинается превращение. Тело на глазах прорастает серебристой шерстью, из пальцев вырастают длинные когти. М-21 не знает, насколько сейчас похож на животное, сколько человеческого в нем осталось, но боль от принудительной трансформации пронзает каждую клеточку тела, и безграничное безумие сердца заполоняет разум. Уже оборотнем он катается по кровати, из последних попыток стараясь сдержать звериный рев, а перед глазами – лишь кровь и всемогущая серебряная луна.
И тут дверь в комнату открывается. Будто в полусне, за пеленой безумия, М-21 видит вошедшего.
Зачем ты пришел?..
— Так ты не выпил лекарство, — остановившись посреди комнаты, Франкенштейн с досадой и жалостью смотрит на оборотня, — А зачем солгал?
А зачем ты пришел?!.. Зачем приходишь именно тогда, когда я готов поверить в собственное одиночество? Почему ты рядом каждый раз, когда я пытаюсь уверить себя в том, что мне это не нужно?..
Сердце в бешенстве. Потому что оборотни ненавидят доброту. Она столь чужда им, сколь недоступна. Как бы громко ни выл зверь на луну, она не упадет с небес.
А сейчас стоящий посреди комнаты человек – сам воплощение луны. Она освещает его с ног до головы, серебрит пряди волос, рождает неземной свет в глазах… И сердце срывается с места, как мотылек стремясь к пламени, желанному, но неведомо опасному.
Одним прыжком оборотень оказывается рядом с Франкенштейном. Грубым, неконтролируемым движением толкает к стене и тотчас впечатывает туда всем телом. Сквозь кровавую пелену, заполнившую сознание, М-21 видит, как широко распахиваются от удивления и неожиданности голубые глаза, как хмурятся тонкие брови, и чувствует на своих плечах отчаянное сопротивление чужих ладоней. Франкенштейн пытается оттолкнуть оборотня, противится всей сущностью, и осознание этого пробуждает в сердце зверя волну дикой ярости, накрывающую с головой.
Рывком он валит свою жертву на пол, под яркий свет луны из открытого окна. Тотчас когтистой лапой с силой прижимает к полу обе руки Франкенштейна, ставит колено между его ног, пресекая последние попытки сопротивления. Другой лапой яростно раздирает в клочья одежду, оставляя на теле порезы и царапины от когтей. Одержимый жаждой крови, наклоняется к одной из ран и, вдохнув теплый аромат кожи, теряет остатки воли.
Запах Франкенштейна – дикая сладость, дурман-трава, пробуждающая из самых глубин древние, поистине животные инстинкты…
С отчаянной злобой М-21 срывает с себя остатки одежды – эти вещи присущи человеку, не нынешнему ему. Слегка приподняв горячее тело под собой, он проталкивается в него грубо и нетерпеливо, не думая ни о чем, кроме желания покорить и обладать. Он чувствует, как выгибается мужчина под ним, сквозь звон в ушах слышит безумный стон – и, упоенный этим звуком, впивается зубами в шею Франкенштейна, прокусывая кожу и слизывая кровь. Опьяненный солоноватым вкусом, алыми разводами на белой коже, что становятся почти черными при свете луны, оборотень продолжает оставлять отметины грубых укусов, беспорядочно покрывая ими шею и плечи, все резче врываясь в ставшее на удивление податливым тело.
И лишь где-то далеко, на границе человеческого сознания, непрерывно мелькает одна-единственная мысль: что-то неправильно, что-то не так. Но сердце зверя отталкивает ее в ярости, погруженное в страсть и обезумевшее от ощущения собственной силы…
«Плачь, кричи, страдай!» — требует сердце, — «Я хочу видеть, как ты ломаешься подо мной. Я хочу терзать тебя так же, как ты терзаешь меня! Я хочу доставить тебе те же муки, которые испытываю я при одной лишь мысли о тебе!»
Сквозь пелену звериной ненависти оборотень заглядывает в лицо жертвы…
И видит беспорядочно рассыпавшиеся по лунной дорожке на полу золотые локоны. Бледную кожу, мерцающую неземным светом и влажную от капелек пота. Улыбку на прокушенных до крови губах, дерзкую, одержимую. Потемневшие до синего безумные глаза, до этого глядящие в никуда, вдруг фокусируются на оборотне, и в них, вопреки всему, плескается огонь желания…
Что-то не так…
«Дрянь!» — хватая Франкенштейна за волосы, оборотень бьет его головой об пол и, слыша в ответ тихий безумный смех, свирепеет еще сильнее, — «Грязная развратная дрянь!»
Слова превращаются в звериный рев, а он смотрит в глаза прямо перед собой, надеясь увидеть в них хотя бы долю страха… Но встречает лишь игривый вызов, насмешку. С еще большей силой он толкается в это ненавистное и желанное тело, он чувствует струйки крови, стекающие по бедрам Франкенштейна и по его собственным ногам… Но видит в темно-голубых глазах лишь страсть и упоение болью. Эти глаза смотрят на оборотня, не отрываясь, проникая в глубины души, достигая сердца и разговаривая с ним.
«Это все, что ты можешь?» — с насмешливым вызовом шепчут они, — «Глупый мальчик… Меня имел сам Дьявол, детка, так неужели ТЫ надеешься объездить меня?..»
Он ведь не мог этого сказать… — разум слабыми отголосками начинает испуганно биться внутри, — Это ведь просто игра воображения?.. Хватит! Пора прекратить… прекратить эту безумную игру!
Ненависть достигает предела. Оборотень смотрит на окровавленную шею Франкенштейна, видит пульсирующую сонную артерию – и с ревом раскрывает клыкастую звериную пасть, чтобы сию секунду положить конец существованию ненавистной Луны…
— Не надо так делать.
Удерживающая руки жертвы лапа внезапно немеет, пронзенная болевым разрядом. А застилающая взор кровавая пелена погружается во тьму.
Сквозь черную ауру ладони, мгновение назад обхватившей его череп, оборотень видит спокойную, но опасную улыбку на лице Франкенштейна. В ярости зверь пытается дернуться – и тотчас скулит от боли, когда черные пальцы как клинки врезаются в кожу, сужая хватку, сдавливая все сильнее. Франкенштейн удерживает пасть оборотня вытянутой рукой, заставляя неотрывно глядеть в темное пламя своих глаз. И запертый в клетке звериного тела разум начинает паниковать от ужаса.
Так кто же здесь жертва?..
Неподвижная тишина. Отголоски темно-лиловых разрядов, способных принести мгновенную смерть. Окутанная черной аурой рука, орудие казни. Свет Луны. Яркий, за окном. И еще ярче, под зверем, вокруг зверя, жаркий и неистовый. Сильный. Готовый наказать за то, что осмелился поднять клыки на недостижимое. Сердце бьется в последних попытках обрести свободу, но спустя некоторое время, кажущееся вечностью, сдается.
«Пощади меня… Сделаю, что захочешь, только пощади…»
Оборотень хочет повторять это вслух, но из пасти вырывается лишь жалобное поскуливание.
— Какой хороший мальчик, — почти нежно шепчет Франкенштейн.
Он расслабляет руку, пальцы снова становятся мягкими, человеческими. Ладонь ласково скользит по щеке оборотня, а потом осторожно, плавно опускается, ощупывает пол вокруг. М-21 следит по направлению руки и видит пузырек с капсулами, воспоминание о которых хранится на грани сознания. Франкенштейн открывает крышку и из высыпавшихся на пол капсул берет две. Медленно, будто гипнотизируя, кладет их себе в рот, а затем, приподнимаясь, притягивает оборотня за шею и требовательно накрывает его губы своими, невзирая на острые клыки, торчащие из пасти зверя. М-21 чувствует, как чужой язык уверенно проникает в его рот, насильно передавая лекарство, и не успевает опомниться, как Франкенштейн, разрывая поцелуй, хватает его за волосы и властно запрокидывает назад его голову, заставляя проглотить.
Медленно рассеивается кровавая завеса перед глазами. Прохладная дрожь проходит по телу, и сердце, наполненное странным трепетом, начинает по-иному осознавать происходящее.
Они с Франкенштейном все еще единое целое. М-21 по-прежнему ощущает жар чужого тела, тесно обхватывающий его возбужденную плоть. Но ярости больше нет, есть лишь страсть. И сейчас, в свете луны, оборотень видит не человека, а демона-искусителя из ада, укравшего его душу.
— Не стоит бросать начатое, верно? – обжигает ухо горячий шепот, — Доведешь дело до конца?
«Да, Повелитель…»
Обеими лапами оборотень прижимает к себе свою Луну, крепко обнимает обнаженное тело, царапая спину когтями, теперь легко и бережно. Двигается осторожно, сначала медленно, ускоряясь постепенно, по зову молчаливого желания, что ощущается теперь на уровне инстинктов. Тычется носом в окровавленную шею, не решаясь больше кусать, лишь вдыхая желанный аромат и манящий запах крови. Позволяет себе лишь смотреть на залитое лунным светом лицо Франкенштейна, его прикрытые глаза, губы, время от времени размыкающиеся в жарком вздохе. Он наслаждается этим зрелищем, как и наслаждается прикосновениями сильных ласковых рук, что гладят и теребят шерсть на его плечах. Не в силах больше сдерживаться, М-21 с рыком изливается в желанное тело, чувствует, как кончает следом за ним Франкенштейн, и притягивает его голову к себе, пастью ловя слетающий с губ звучный стон…
А затем мир плывет перед глазами, и серебряный свет луны обращается темнотой…
Будто мгновение прошло… но вот уже оборотень лежит головой на коленях Франкенштейна, и несмело, ласково трется щекой о его бедра, охваченный горячими чувствами в сердце.
«Простите меня, Хозяин…»
Сердце повторяет это снова и снова, а оборотень лишь тихо жалобно поскуливает, вторя чувству вины и глубокой родившейся привязанности. Франкенштейн тихо и устало смеется, гладя М-21 по волосам, плечам, спине, точно хозяин ласкает свою собаку.
— Ну-ну… хороший мальчик… в следующий раз будь сдержаннее… ты меня, кажется, порвал… повезло же мне, что я еще и доктор, а?.. ну ладно тебе, ладно… хороший…
М-21 тонет в этих отзвуках мягкого голоса, с извинениями и благодарностью подается навстречу прикосновениям, из последних сил старается повернуть голову, желая коснуться языком этих нежных, любимых рук... А перед тем, как окончательно провалиться в сумрак забытья, он слышит над ухом щелчок диктофона и чередующиеся с пустотой короткие обрывки бесцветных фраз.
— Продолжение эксперимента номер … ночь первая … полнолуние … реакция сердца оборотня … взят образец крови … состояние агрессивное … пробуждение инстинктов … созданный с этой целью препарат … дал положительный эффект…

Просыпается М-21 от слепящих лучей утреннего солнца. Он резко садится в кровати, заслоняясь от яркого света ладонью. Совершенно чистой, человеческой. М-21 бегло осматривает свое тело и не замечает на нем ни клочка звериной шерсти.
Было ли произошедшее реальностью? Или же просто дурным сном?
М-21 поднимается с кровати – и тут же прислоняется к стене. Слабость в теле ужасная, и безумно хочется пить. Кое-как одевшись, М-21 медленно идет в гостиную, где жадно выпивает два стакана воды из крана, один за другим.
По пути ему не встретился никто из обитателей дома… сколько сейчас времени? М-21 бросает взгляд на часы – и начинает бормотать все известные ругательства. Проспал, вот идиот! Но почему же его никто не разбудил?..
— Можешь не идти сегодня на работу. Отдыхай.
До боли знакомый голос заставляет М-21 вздрогнуть всем телом и обернуться. Франкенштейн стоит в коридоре, явно готовясь к выходу, поправляя пиджак и держа в руке ключи от автомобиля. Взгляд его нейтрально доброжелателен, как в любое обычное утро.
Сон или реальность?..
Под пиджаком у Франкенштейна тонкий белый свитер с высоким воротником, поднятым чуть ли не до подбородка. С усиливающимся сердцебиением М-21 смотрит на полностью скрытую под слоем ткани шею, воскрешая воспоминания о луне…
— М-21. Ты меня слышишь?
Он рассеянно кивает и, наконец, решается посмотреть в голубые глаза.
— Чувствуешь себя, наверное, не очень, — продолжает Франкенштейн, — Это было твое первое превращение, как-никак…
Тогда реальность обрушивается на голову, и М-21, пошатываясь, садится, почти падает на диван, в отчаянии обхватывает голову руками.
— Почему ты не убил меня?.. – воспоминания накатывают одно за другим, безумные, горячие, постыдные, — Почему?!
— Считаешь, стоило?
Взгляд Франкенштейна наполнен обманчивой прохладой.
— Я причинил тебе боль. Я… Почему?! Ты же мог меня убить!
— Верно. Мог.
От улыбки, что сопутствует этим словам, по телу холодком пробегает страх. М-21 не решается даже пошевелиться, когда Франкенштейн медленно подходит к нему, глядя сверху вниз, протягивает руку…
И взъерошивает ему волосы.
— Но, думаю, здесь лучше задать вопрос: «А хотел ли?» — голубые глаза становятся заметно теплее, — Нет. Не хотел…
После этого Франкенштейн разворачивается, направляясь к выходу, и лишь в конце коридора на мгновение останавливается, чтобы обернуться и прошептать одними губами:
«Потому что ты хороший мальчик».
Он уходит с улыбкой на лице и дерзким огоньком в глазах. И еще долго после его ухода М-21 сидит на диване, безуспешно пытаясь усмирить бешеное биение в груди и убрать со щек пламя глупого смущения.
Но ведь разум и сердце – как две стороны одной монеты. В то время как одна пытается рассудительно объяснить законы жизни, другая все равно действует вопреки, следуя лишь собственному зову.
Ну и чье же ты на самом деле, безумное бесполезное сердце?..

Erice Niveus
17.07.2011


 
Форум » Народное.. » Фанфики » Cry for the Moon (Noblesse)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!Каталог качественных сайтов