| Genso_Okami | Дата: Четверг, 02.02.2012, 20:39 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Shiniiro
Фэндом: Katekyo Hitman Reborn
Персонажи: Погребальные венки,
в основном Закуро.
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Психология,
Повседневность
Размер: Драббл, 2 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:Закуро. До Бьякурана и После.
Публикация на других ресурсах:Только
с разрешения автора.
Примечания автора:Возможен ООС, да.
Нищета – это голод. Голод, который овладевает телом полностью, и ты ничего не можешь с этим сделать.
Мальчик лет шести-семи рассматривал мелкие листочки на кусте за окном его дома. В его деревне было зелени больше, чем всего остального вместе взятого. Тут не ходили машины, не было разъедающего дыма от горючего, следовательно, воздух был очень чист. Не ходили машины, а значит, и еда не всегда была дома. Ее вообще был дефицит.
Паренек сорвал горстку листьев, сев на ступеньку у входа в лачугу и стал медленно их разрывать. Даже в таком возрасте, в каком, казалось бы, в душе не может быть зла, оно было. Зло от того, что он обязан жить в бедности. А газеты, иногда доходившие до рук мальчонки, так и гласили о богачах и некой мафии. Что такое мафия мальчик не знал.
Нищета – это порванная одежда. Она не иллюзорно становится клеймом бедности – не обделенные деньгами люди ходили в более красивой, приятной одежде.
Мальчик, которого мы с вами встретили, подрос. Сейчас ему одиннадцать лет, но в карих глазах столько серьезности, что взглянув лишь в них, можно понять, как мальчик живет. Одежда с выцветшими красками свисала с рыжика мешками, а мелких дырочек становилось все больше и больше. Паренёк вздохнул, сжигая очередную газету взглядом. Она действительно загорелась прямо в руке. Мальчик быстро кинул газету и немного отбежал, глядя на чудо, что сам и совершил. Правый рукав тонкой темно-коричневой рубашки медленно воспламенился, но мальчик стал бить рукой о стену, пытаясь потушить зачавшийся огонь. Еще одна дырка.
— Мама бить будет,— снова вздох и последний взгляд на дотлевшую газетенку.
Нищета – это невозможность стать образованным. Нет средств для обучения хоть где-нибудь.
— Пока, Лео,— слабо улыбаясь, известный нам мальчик, а уже и юноша пятнадцати лет отроду, лениво махал рукой вслед убегавшему другу. Родители забирают его в Италию, которая в нескольких километрах отсюда, чтобы отдать в школу. Они долго копили деньги и теперь день уезда настал.
Это был последний друг, а то и просто знакомый, что уехал учиться. Парень снова один...
— Не волнуйся!— рука хлопнула по тощему, и с первого взгляда кажется, хрупкому плечу.— ты читать, писать и считать умеешь. Большего и не надо. А теперь за работу!
Нищета – это невозможность покупать лекарства. Ты можешь заболеть от простого зимнего ветерка и умереть от воспаления легких, которого все равно нечем лечить.
Грубые руки размазывают слезы по щекам. Ему уже двадцать. В школу он так и не поступил, а одежды, кроме старой майки и переношенных всей семьей штанов, не было. Только теперь нет семьи. Болезнь, что принесли с собой какие-то переселенцы, достала и семьи рыжика. Самый дорогой человек, который так и не давал парню наконец сдаться, убежать и где-нибудь умереть сейчас сам лежит без чувств и намеков на жизнь. Дыхания нет, блеск в глазах пропал с пульсом, душой и жизнью. А юноша даже не боится перенять болезнь от мертвого тела. Он просто сидит рядом с закрытым каким-то большим куском ткани телом и отчаянно рыдает. Жизнь... Закончилась?
Нищета – это не пройдет. Ты не можешь избавиться от того, чего и нет.
— Неплохо, Закуро-чан,— улыбнулся мужчина, глядя, как ветхие дома погружаются в лаву. Он стоял невесть где – Закуро не видел его сквозь клубы дыма. Но почему-то прекрасно слышал его голос. Погружаясь в лаву по пояс, юноша лишь поглядел куда-то укоризненным, но не злым взглядом. Мол, я тут ради тебя деревню сжег, смотри; а ты мне всего лишь какое-то «неплохо». Сев на обугленную землю под покровом лавы, мужчина, статный и высокий, откинул голову и ответил:
— Спасибо, Бьякуран-сама.— лениво. Но серьезно.
Нищета – это плохо. Всегда плохо.
— Держи отчет,— небрежно кинув папку с бумагами прямо в руки Кикё, сказал венок и стал искать взглядом место, где было бы неплохо полежать. Наконец найдя его, Закуро направился к дивану, лег и сложив руки на груди как Иисусе, закрыл глаза.
— Ага! Ты наконец-то пришел, огненный дурак!— закричала девочка с поразительно длинными волосами, высунув голову из воды.
— Замолчи уже, Нонсенс-чан,— фыркнул Закуро и отвернулся, тем самым повернувшись на бок.
— Хэй, ну не ссорьтесь,— улыбчиво попросил командир,— Блюбелл-чан, Закуро знает, что ты соскучилась.
— Но я совсем не соскучилась!
— Ха, значит, он соскучился.
— Было бы по чему скучать.
— Спи давай, огненный дурак!— хлопнув ладонью по водной глади, Блюбелл фыркнула и снова нырнула под воду.
Дейзи тихо спал в кресле в обнимку с любимой игрушкой. Торикабуто не было.
Закуро в последний раз окинул ленивым взглядом кусочек зала, который мог достаться взглядом и заснул. Все-таки, стоило жечь деревню ради этих нелюдей, что его самого, подобного нелюдя, окружают. Ну... по крайней мере он так посчитал.
|
| |
| |
