Ты вздрагиваешь, когда я касаюсь тебя пальцами. Осторожно, сдерживая и контролируя сжигающую меня страсть, я целую каждый сантиметр твоей кожи. Она удивительно нежная, и пахнет фиалками… Да, это моя мысль – незаметно добавить несколько капель душистого фиалкового масла в воду. Теперь ты пахнешь ими. Сладко, маняще. Я не пахну ничем. Но ты все равно каждый раз прижимаешься ко мне, вдыхаешь аромат, который не знаю я, и успокаиваешься, приобретая обычное хладнокровие. А сейчас ты расслаблен, возбужден, и твоя кожа пахнет так вкусно… Снова вздрагиваешь. Неужели мои пальцы так холодны? За ласками я совсем не замечаю твоей реакции. Ужасно для меня. Ты ведь должен получать удовольствие, господин. Поэтому я снова поцелую твои губы, не тронутые никем, кроме меня. Снова проведу рукой по груди, талии, бедрам. Твои вздохи и стоны возбуждают меня все больше. Но нельзя. Я не могу потерять самоконтроль. Поэтому все будет постепенно… господин…

Знаешь, ты пахнешь вкусно. Я схожу с ума, когда я осязаю этот аромат. Не могу описать этот слегка резкий, но приятный запах от твоего фрака, рубашки. Но я хочу пахнуть тобой. Слышишь? Нет… Твои прикосновения учащают пульс. Твои поцелуи затмевают разум. Ты весь делаешь меня другим. Более взрослым. Более развратным. Более властным. Над тобой. Я не перестаю извиваться от удовольствия на простыне, которая уже смята до невозможности. Однако тебе мало. Ощущаю тебя в себе, стону от боли, смешанной с наслаждением в опасных пропорциях. И смотрю в твои глаза, такие привычные и спокойные. Слёзы мешают видеть тебя, ресницы сразу опускаются, когда ты меня целуешь. Не могу сопротивляться тебе. Не хочу. Не буду. Я собираюсь отдать тебе себя целиком. Ведь одной души тебе будет мало…

*читать под Adam Lambert – Master Plan

“Не отходи… я не сделаю ничего плохого, поверь… хотя в мыслях нет ничего послушного разуму… Нет сомнений в действиях… Нет повода для беспокойства… Манящие губы… Частое дыхание… Осторожный взгляд… “

— Что ты хочешь сделать?
— Ничего ужасного, хотя кто знает…
— Остановись! Это приказ!
— Я не слышу Вас…
— Я закричу!
— Только зря напряжете свои голосовые связки…
— А если я убегу?
— Ключи в моем кармане…
— Да что с тобой, в самом деле?
— Считайте это парадоксом, но мой голод перешел в желание…
— Тогда причем здесь я? Ответь!
— Не стоит волноваться, я просто хочу утолить жажду…
— Найди себе другое занятие и не заставляй меня ненавидеть тебя!
— Я хочу увидеть Вас в самом соблазнительном виде…
— Ты думаешь о том, что хочешь и о чем говоришь?!
— Если бы не думал, я бы давно перестал с Вами говорить…
— Перестань! И не подходи ко мне, слышишь?!
— Поздно, господин…

Бумаги, взвившиеся в воздух; одежда, упавшая на пол; крики, переходящие в стоны; кровь, выступающая капельками из царапин; слезы, струящиеся по щекам; шёпот, обжигающий шею; жар, обдающий тела; рывки, разрывающие изнутри; поцелуи, задерживающие дыхание – удовольствие без границ, нарушившее все правила, зачеркнувшее всё приличие… противоречащее, запретное… наслаждение…

Сосредоточиться. Нельзя даже думать. Если в памяти нечаянно всплывет хоть одна буква, хоть один фрагмент…

Я всегда мечтал убежать и спрятаться от него. Неважно куда, лишь бы побыть в настоящем одиночестве. Но каждый раз это не удавалось – наша ментальная связь выдавала мое местоположение с потрохами.
Правильно он тогда сказал: «Хозяин не может убежать от своего демона». И тогда получается, что истинным хозяином является он. Забавно, что я сразу об этом не догадался.
Интересно, а если я действительно смогу от него убежать? Без разницы, каким способом. Разрушит ли это наш контракт? Если нет, то придется терпеливо ждать конца в его сопровождении. А если да…

Ради этого стоит стараться. Пусть это лишь попытка, пусть это проверка, но она того стоит. Если все получится, я избавлюсь от Се…
— Господин? Что Вы здесь делаете?..

Как же ты учтив с ним… Как маняще твои пальцы играют с пешкой… Скажи мне, почему ты так льстишь этому «кошельку»? Нет, только не говори, что это для компании. Острых ощущений захотелось, Сиэль?
— Себастьян, скажи, чтобы подали ужин. Мы скоро закончим, ведь так, господин Джонатан? – Как же ты ему улыбаешься… Даже мне редко перепадает такая улыбка.
— Да.

— Отпусти меня!
— Нет. После того, как ты так на него смотрел, тебя стоит наказать. – Испуг в твоих глазах меня только возбуждает. Ты похож на нашкодившего котенка.
— Себастьяя… — Я не собираюсь целовать тебя нежно и бережно. Я хочу целовать тебя дерзко и страстно.
— Я не отпущу тебя просто за поцелуй, — стянуть твои тонкие запястья галстуком оказалось так легко…
— Я не хочу… с чего ты взял, что я… аах… — ну вот ты стонешь, уже покраснев от стыда и удовольствия. Ты совсем не умеешь держать себя в руках, граф, это непростительно.
— Нравится, господин? Каково быть связанным и испытывающим желание? – Не могу равнодушно смотреть на тебя. Мои руки ласкают твое тело, уже ставшее таким грешным благодаря мне.
— Я не…аах…я не связывал… и не думал, что ты будешь… отпустии… — твои оправдания каждый раз одни и те же. И каждый раз ты вот так стоишь у стены со связанными руками.
— Сиэль… Сколько раз я просил тебя не испытывать мое терпение?.. – Ты вскрикнул. Пора бы привыкнуть ко мне…
— Мно… го… но… я же… ааах… Себа… — В твоих глазах слезы. Это больно, я знаю. Но твои слезы – показатель удовольствия.
— Проси прощения за взгляды… — стон. – За лесть… — дрожь. – За себя… — крик.

Не вздумай вырываться, Сиэль, ты же знаешь, что это бесполезно, ведь хозяин не может ускользнуть от своего демона. Хотя нет… Хозяин сейчас я, и я решаю, бежать тебе или нет… Тебе больно? А каково было мне, когда твоя душа, манившая меня, как мотылька на огонь, пылала местью прямо передо мной? Я терпел, я шёл на всё, чтобы только отвлечься и не нарушить контракт мимолетным порывом. И вот я дождался… Дождался! Не стони и не сопротивляйся, теперь ты целиком и полностью принадлежишь мне, теперь я смогу утолить мою жажду, теперь ты навсегда утонешь в бездне ада, которую я уже тщательно избавил от мелких паразитов. Что за паразиты? О, тебе не познать их глупых поступков! Это жалкие создания, называющие себя демонами и облизывающиеся на каждую мелочную душонку. Но тебе не встретить их, и наслаждаться тобой буду только я… О, твоё сердце так стучит… Боишься? Не надо, ведь это лишь реакция тела. Твоя душа замерла в предвкушении конца, хотя, возможно, и в ожидании новых ощущений… Сейчас всё свершится, но прежде я последний раз преклонюсь перед тобой и назову тебя своим господином…

— Себастьян! – Холодная ладонь, взвившаяся в воздух.
— Вам снова приснился кошмар, господин? – Безмятежная улыбка, скользнувшая по губам.

— Господин… да у Вас жар, — дворецкий обеспокоенно держал ладонь на лбу мальчика.
— Разве? – Сиэль медленно открыл глаза. Васильковые радужки, казалось, даже потускнели, а взгляд был отрешенный и пустой. – А я чувствую себя очень даже хорошо…
— Мне лучше знать, господин, — Себастьян посмотрел на часы. – Я отменю все мероприятия на сегодня.
— Нет, у меня важная встреча… — граф попробовал подняться, но сразу упал обратно. – Чертова слабость…
— Вы простыли, господин, и сейчас Вам стоит лежать в постели и не вставать совсем.
— С какой стати ты мне указываешь? – Фантомхайв зло уставился на слугу. – Если я сказал, что должен встать, то я встану и проведу все запланированные дела. Моё здоровье не должно влиять на мою деятельность.
— Хорошо. Попробуйте, господин, — Михаэлис отошел в сторону.
— Вот и попробую, — мальчик, пошатываясь, поднялся. Голова его кружилась, ноги предательски дрожали. И не успел он сделать шага, как рухнул в руки вовремя подбежавшего дворецкого.
— Я же говорил, — с укором покачал головой Себастьян, подняв господина на руки.
— Я просто не рассчитал движений, — Сиэль покраснел. – Отпусти меня, живо!
— Да, господин, — Михаэлис бережно уложил мальчика в постель и прикрыл одеялом. – Я иду за доктором и лекарствами. И не вздумайте вставать, иначе я накажу Вас, — демон улыбнулся и вышел.
— Нет, Себастьян… — тихо сказал граф. – Извини, но я не собираюсь сидеть и ждать глупых забот.
Фантомхайв осторожно встал и подошел к окну. Деревья украшал пушистый снег, хлопьями порхающий в воздухе. Холодный зимний ветер бросал из стороны в сторону снежинки, различные веточки и порой даже листья.
— Слабость физическая свойственна слабакам, но никак не мне, — прошептал мальчик.
— Вам свойственна душевная, я прав? – Так же тихо спросил бархатный голос за спиной. – Я же просил не вставать, иначе…
— Да на что ты способен, Себастьян… Я уже наказан, наказан сам собой, и это наказание будет длиться вечность. Поэтому мне не страшны твои пустые угрозы.
— Вы растете, господин… Однако без физического здоровья нести столь тяжкое наказание сложно, – крепкие руки обхватили хрупкое тело мальчика. – Поэтому я обязан сохранить Вас для этого.
— Возможно, ты и прав… — Сиэль опустил голову.
— Не грустите. Сейчас Вам нужен отдых и крепкий сон, — Себастьян поднял господина и отнес в постель. – Доктор придет через час, я разбужу Вас… — и, закрывая дверь в спальню, чуть слышно добавил, — и не забывайте, что любое наказание я понесу вместе с Вами…

Написан в соавторстве с Yurine-san

— Себастьян, — Сиэль сидел в своем кабинете, подперев щёку правой рукой и буравя входную дверь взглядом. Та еле слышно скрипнула и отворилась. В дверном проёме стоял облаченный в черный костюм дворецкий.
— Что желаете, милорд? – Себастьян склонил голову в легком поклоне.
— Мне все это надоело, Себастьян. Уверен, что и тебе тоже, — заявил Сиэль скучающим тоном, — Мне надоело, что ты постоянно вертишься вокруг меня.
Дворецкий удивленно посмотрел на графа, приподняв правую бровь:
— Что вы хотите этим сказать, хозяин?
— Можешь быть свободен. Я не нуждаюсь в круглосуточной няньке. А если ты мне действительно понадобишься – я позову, — ни один мускул на лице мальчика не дрогнул, а вот демон-дворецкий был весьма удивлен подобному приказу, но все же покорно склонился, по привычке ответив «Yes, my Lord» и вышел, тихо закрыв дверь.

POV Sebastian

Два месяца отдыха и свободы...прежде я мог только мечтать об этом. Постоянно быть взаперти рядом с господином утомляло, а чувство голода увеличивалось с каждым днем. То, что юный демон не может пока забирать души, было проблемой, конечно, прежде всего для него самого. Любой мой намек на заключение контракта с человеком заканчивался скандалом.
Господин не понимал, что так изводит себя. Мазохист... Но сейчас я всё больше замечал одну странность. Раньше он звал меня буквально каждые два-три дня, причем, по самым незначительным причинам: начиная с глажки одежды и заканчивая уборкой территории особняка. Но сейчас эти неожиданные вызовы, по непонятной мне причине, прекратились. Зная господина, я не мог предполагать, что он стал самостоятельным. Скорее, он...

Когда я вошел, по полу пробежала крыса. Странно. Крысы боятся демонов как огня. Тогда почему эта тварь здесь?
— Господин? – Глупо было звать кого-либо ещё в нашем общем поместье. Но ответ должен был быть. Однако даже спустя минуту тишина продолжала давить на уши.
Мною овладело нехорошее предчувствие. Уйти Сиэль не мог. Он слишком боится потерять самоконтроль, поэтому предпочитает целые дни проводить за чтением. Я не был против, хотя знал, что к хорошему это, в конечном счете, не приведет.
— Господин? – Ступени скрипели все чаще по мере того, как я ускорял шаг. Не могу сказать, что я боялся. Я… беспокоился.
Наконец, его кабинет. Я остановился перед дверью, неожиданно задумавшись. Сиэль не звал меня. Если я появлюсь оттого, что волновался, буду выглядеть перед ним полным дураком. Действительно, нянькой. Но разве он не ребенок? А когда дети неожиданно замолкают, сразу ясно, что что-то случилось. Выстроив такую логическую цепочку, я успокоился и взял в ладонь холодную ручку.
— Господ…

Пустые, безжизненные глаза демона, превысившего дозировку опиума. Обессиленное тело, опрокинутое на спинку стула как тряпичная кукла. Пальцы, сжимающие треснувший карандаш. Лист, исписанный моим именем.

Рассеянно касаюсь чашки. Она пуста уже несколько лет.
Лениво просматриваю газеты Лондона. Они однообразны до сих пор.
— Господин. Вы готовы? – Взгляд в пол и отсутствие улыбки. Уже привычно.
— Да, но знаешь, я передумал.
— Почему же? – Медленно закипающая ярость. Хочу ее увидеть. Осязать.
— Просто передумал, — сожми кулаки при виде моей ухмылки. Давай же.
— Вот как. Тогда я отменяю экипаж и разбираю Ваши вещи.
— Да. – Упрямец. Спокойный и гордый упрямец.
— С Вашего позволения. – Поклон и поворот. А ведь еще не конец.
— Стой.
— Что-то ещё?
— Всё… — быстрый стук туфель и треск рвущейся ткани спустя мгновение. – Почему ты так холоден? Куда делись улыбка и самодовольство? Где тот демон, которого я назвал Себастьяном? Отвечай же!
— Господин. – Так глупо поправлять порванный галстук. Так жестоко быть со мной таким отчужденным. — Я полагал, Вы все поняли.
— Что я должен понимать?! Ненависть в глазах?
— Я не могу быть с Вами откровенным, господин. Теперь Вы – полноценный король, не нуждающийся в пешках. Но я обречен на то, чтобы быть с Вами. Поверьте, это вовсе меня не прельщает.
— Но ты же… — Вот как. Безвольно опустить руки значит сдаться. Я сдался.
— Со временем Вы поймете меня, — раздражающий скрип двери. – И да… Запомните одну вещь. Я не Себастьян. Я…

Всю вечность я буду с ним. С ним, чье имя всегда будет в моих мыслях, но которое я никогда не осмелюсь произнести. С ним, кого я никогда не смогу отпустить.

*Обреченный

— А мне это нравится! – Лепестки роз закружились в лунном свете.
— Нравится лишать красоты? – Тихий бархатный голос едва был слышен в свисте ветра. – Или жизни?
— О, Себастьян, тебе не понять моего наслаждения! – В воздухе снова танцевали новые лепестки. – Они так девственны, так невинны… рука так и тянется к ним… как чужие пальцы когда-то тянулись ко мне, — в алых глазах сверкнул гнев. – Я не забыл этого. Меня швыряли, меня ломали, меня ненавидели и презирали… — Шипы оставили на ладони царапину. Темные капельки крови закапали на траву. – Мне было больно. Однако я этого не показывал. Я боролся всю жизнь, и ради чего? Чтобы стать как ты?! – В черный силуэт полетела острая роза. – Я не хочу. Хотя с другой стороны… Почему бы и нет? Если человеком я вызывал у общества зависть, сейчас, будучи демоном, я хочу вызывать уважение и трепет… Верно, Себастьян?
— Да, мой господин… — голубые от лунного света лепестки унес ветер, забрав с собой и разговор хозяина со слугой.

Подумать только… двадцать лет… сегодня ровно двадцать лет, как я знаю Себастьяна. Знаю и как демона, и как дворецкого. Сколько произошло за это время? Многое… Месть, возрождение, угасание и снова жизнь, но жизнь вечная…
— Господин, Вы отвлеклись, — ты играешь своим черным королем, ожидая моего хода. Я пристрастил тебя к шахматам, и ты перестал чувствовать себя моей пешкой. Знал бы ты, Себастьян, как я рад этому.
— Если я отвлекся, это не значит, что ты выиграешь войну. Ты выиграешь только битву, — я удовлетворенно поставил под удар одну из своих фигур. Твоя ухмылка на тонких губах завораживает, признаюсь. Ты проиграешь, но как…
— Война не всегда решается исходами схваток, господин, — стук, и белая пешка покатилась по доске. Алые глаза прищурились. – Есть много путей получить победу… Я прав?
— Возможно, прав, — уж ты точно пойдешь на жульничество, точно используешь все лазейки, чтобы достичь цели. Но меня ты провести не смеешь. И не можешь.
— Представьте жизнь пешки, — твои пальцы играют со светлой фигурой. – Ограничения, жертвы ради остальных… только избранные доходят до конца и получают самую высшую награду.
— Кто сказал, что пешка, прорвавшаяся на последнюю горизонталь, обязательно становится фигурой? – Ты опешил. Неожиданно с твоей стороны. – Дойдя до конца, она тут же может быть сметена противником. Вот так, — я забрал черную пешку ладьей.
— В большинстве случаев противник теряется…
— Я не теряюсь. Никогда. – Ты резко встал и подошел ко мне. — Зачем эти фокусы, Себастьян? Я хочу спокойно завершить партию, поставив тебе очередной мат.
— Вы давно поставили мне мат… вечный… — твои губы коснулись моих. Легко, непринужденно… Вот как ты обеспечиваешь себе победу надо мной.
— Себастьян, — удивленный алый взгляд после прерывания поцелуя. – Ты знаешь, какой сегодня день?
— Да… День, когда я получил Вас… — черный король упал на пол.

— Убирайся! – В стену полетела ваза. – Ты исчерпал себя как дворецкий.
— Вы тоже не похожи на господина, — изящный уход от очередной статуэтки. – Всё изменилось несколько лет назад.
— Не смеши меня, что для личности, вроде меня, несколько лет? – Легкая насмешка. – Не забывай, кто я по происхождению.
— Сейчас Ваше происхождение не играет абсолютно никакой роли, — скрытая ирония. – В настоящее время Вы – демон.
— Но я – твой хозяин. – Манящий жест. – А ты – мой слуга.
— Да, — Покорный взгляд. – Навечно Ваш дворецкий.
— Уже не такой идеальный, как прежде, — пощечина. – Забываешь обязанности.
— Простите, — поклон. – Я больше не допущу такого.
— Обещаешь? — Поцелуй.
— Yes… — Ответ.

— Отпусти меня! – Негодование от ладоней, закрывших глаза, сменялось постепенной яростью. – Это приказ.
— Да. Но прежде… посмотрите на этот мир своим новым взглядом, господин, — теперь глаза можно было открыть. Но спешить внезапно расхотелось. Что-то мешало. – В конце концов, теперь Вы всегда будете видеть так.
Интерес заглушил страх. Ресницы открыли взгляд.
Белые лепестки роз порхали в воздухе. Темное небо украшали сотни мерцающих звезд. Город вдалеке сиял огнями.
— Ничего не изменилось, — голос, наполненный внезапным разочарованием.
— Посмотрите внимательней, господин. Посмотрите по-новому на прежние вещи, — шепот, предвкушающий нечто. Нечто грандиозное и неожиданное.
Взмах ресниц. Алый взгляд.
На белых лепестках проступали капли крови. Звезды начинали падать и гаснуть. А город вспыхнул пожаром.
— Розы взращены на трупах. Звезды сбиты людьми. Пожар из-за нечаянной спички. – Восторг в сочетании с иронией. Настоящий дьявол, торжествующий из-за беды. – Вам это нравится, господин?
— Нравится, Себастьян, — легкая ухмылка, почуявшая азарт. – Нравится.

Серый день. Серый дождь. Серый костюм. Всё выцвело, не оставив даже крупицы хоть какого-нибудь оттенка. И в этот черно-белый день пришло время развязки.
— Убей меня? – Такие слова не сочетаются с привычным листанием старой газеты. Они подходят к неожиданному порыву ветра, к выстрелам снаружи, к войне, но никак не к листам бумаги.
— Вы шутите, господин. Похоже, у Вас…
— Нет. Не собираюсь шутить с тобой, — напряжение в воздухе. Словно пахнет электричеством – сладким, но опасным запахом.
— Это приказ, — упавший стул заставил вздрогнуть. Маленькое тело стояло напротив и протягивало пистолет.
— Вы же знаете, что не умрете от пули. Убить Вас может только Демонический меч. Но и он потерян, — не более чем забава. Вот только… игры уже давно закончились.
— Не стоит меня недооценивать… Вы, демоны, знаете обо всем только из опыта, а я доверился книгам. Это более достоверно, не так ли?
— Что это за оружие?
— Я не буду вдаваться в подробности. Просто направь его на меня и спусти курок, — холод металла в руке, проворно занявший свое место.
— Нет.
— Ты же хочешь освободиться?
— Но…
— Ты же хочешь уйти?
— Нет…
— Ты же хочешь убить?!
— Я… — дуло пистолета уже непроизвольно было направлено прямо в его грудь. Мальчишка давно наскучил. Существование с ним было серым. Тусклым. Мерзким.
— Я сам хочу этого, слышишь?! Давай же! Стреляй! – Крики и алые глаза. Красиво и маняще. Приторно и осточертело.
— Вы уверены?
— Да! Считай это приказом! – Голос с привычной гордостью. Властный. Уверенный. Вот что ценно.
— Сомневаюсь. – Снова алые глаза, полные ярости. Еще немного, и капля переполнит чашу.
— Спусти курок. – Неожиданный шепот. Теперь он сочетается с шорохом газетных листов. Тихий и слабый.
Минуты тянулись медленно. Взгляды не опускались. Ладонь сжимала пистолет.
Повиноваться – получить свободу.
Отказаться – дать шанс.
— Не медли!
И всё же…

— Город такой большой…
— Тебе нравится эта суматоха?
— Знаешь, в этом всём что-то есть. В шумных машинах, в больших небоскребах, в сверкающих огнях, в этих глупых людях… Мы с тобой наблюдаем за ростом мира уже столько лет, и всё движется вперед как скоростной экспресс. Бесконечные гудки, звонки, разговоры… Я не понимаю, как люди не устают.
— Адаптация. Спорю, что, попади они сейчас в момент нашей с тобой первой встречи, они бы растерялись. Но спустя какое-то время люди бы продолжили жить как раньше. Ко всему рано или поздно привыкаешь.
— Возможно.
— Ты жалеешь?
— Было бы, о чем жалеть.
— Я же вижу. Тебе хочется влиться в этот муравейник?
— Мне неинтересна жизнь. Мне интересно её оформление. Посмотри, что только не придумали люди для своего удобства.
— Думаешь только об удобстве? Признайся, тебе просто не хочется принимать правду.
— О чем ты?
— Мы больше не нужны здесь. Люди перестали мстить с помощью нас, теперь для этого есть специально обученные мастера. Всё решают деньги, душа обесценилась. Да и в этом внешне ярком, но, на самом деле, гниющем городе нет души, которая бы влекла к себе. Нет, и не будет.
— Я так не думаю.
— Почему?
— Всё рано или поздно возвращается к истокам. Так было и будет всегда. И нам остается только ждать… Ждать, пока люди устанут, ждать, пока всё разрушится, ждать, пока город потухнет…

***

— Теперь ты доволен?
— Достаточно моего взгляда на рухнувший Мэри-Экс…

---------
*Мэри-Экс – знаменитый небоскреб Лондона.

Прохладная звездная ночь. Как давно я не был один. И как давно я не чувствовал свободы. Меня не угнетает вечная участь слуги другого демона, нет. Меня угнетает он сам. Сиэль меняется. Он уверенный и хладнокровный, как всегда, но насколько он стал жесток и силен… Сейчас Фантомхайв не щадит тех, кто посмел его чем-то обидеть или упрекнуть. На прошлой неделе он выстрелил в повара, который назвал его дворовым ребенком. Конечно, хотя ему уже двадцать, внешне он так и останется ребенком. Я осознавал это, а он не допускает даже такой мысли. Глупец.
Пора возвращаться. Я итак слишком много времени провел здесь, погруженный в раздумья.
В эту минуту я почувствовал его. Сильного, властного и жестокого. А рядом…
— Господин… — я вздрогнул. Неужели он настолько безрассуден, что пошел с ним?!

— Нельзя, господин… нельзя, остановитесь, — я шептал эти слова в кромешную тьму, пока бежал на окраину Ливерпуля. Я волновался не только за мальчика, но и за себя. Ведь если он победит, я перейду в услужение к нему. Здесь тоже действует старинный закон – всё достается победителю.
Я не мог понять, как он осмелился пойти с ним. Неужели он не почувствовал той мощи, что исходит от него? Один из самых ужасных демонов с юным господином на пустынном месте… А потом кровь на земле и я… Нет, не буду думать. Я должен его спасти и договориться с ним. Если получится.
Наконец, я увидел одинокий силуэт в свете луны. Это…
— Госпо…дин…— радость от встречи сменилась шоком. Ужасом. Страхом.
На земле лежал он. В крови. Растерзанный. Мертвый.
— Не ожидал, Себастьян? – Алые глаза и самодовольная улыбка. Вы пугаете, господин. Пугаете даже меня.
— Я… не ожидал. – Не буду лгать.
— Все никогда ничего не ждали от меня. А ведь я граф. Граф, а теперь ещё и демон. Согласись, очень приятное сочетание. Он этого не знал. Но даже если и знал, не смог противиться.
— Как? – Именно этот вопрос меня мучил. Как.
— Не слишком ли откровенный вопрос, Себастьян? – Фантомхайв был спокоен. Словно не его руки сейчас убили, словно не его глаза сейчас сверкали.
— Но...
— Довольно. Я не собираюсь распинаться перед тобой. Утром его уже обнаружат жнецы. А мы будем далеко. Я собираюсь изменить всё, Себастьян. Изменить всё в этом прогнившем мире, заставить всех признать меня и мою силу.
В этот момент я осознал одну простую истину. Мой господин не безумен. Если человеком он создавал себя путем службы Цепным Псом Королевы, то сейчас он создает себя убийствами. Верно… Демоны – убийцы. И чем больше ты убил, тем выше авторитет. И никто не будет чувствовать угрызений совести и жалости за убитого. Потому что у нас нет жалости. Нет любви. Нет души. У нас есть только жажда.

— Слышишь меня?
— Да.
— Три минуты.
— Две.
— Одна.
— Гав!

Очередной труп рухнул на землю. Спустя несколько секунд возле него появились два темных силуэта.
— Господин… А Вы снова не ошиблись в своем выборе, — легкий смешок от фигуры повыше.
— Когда я совершал ошибки? – Вторая фигура выпрямилась. В лунном свете сверкнул синий камень.
— Такое всё же было… Не помните?
— Возможно. Но поговорим позже. Жнецы на подходе. Если не поторопимся, нас засекут. Себастьян?..
— Да, господин.

***

— Снова труп. Абсолютно без физических повреждений и… души, — вздохнул человек в строгом костюме. – Уже закономерность за последние несколько месяцев. Не находите, Нокс?
— Вполне вероятно, господин Ти Спирс… — светловолосый напарник качнул головой, прогоняя смутное видение – высокого мужчину с мальчиком на руках, убегающих во тьму…