Стоял чуть прохладный февральский день. Ветер ласково раздувал волосы, юбки и подолы плащей прохожих, шевелил голые ветви деревьев с набухшими почками, готовыми распуститься и обратиться в красивые свежие листики уже на следующей неделе. Чистое, чуть подернутое дымкой облаков светло-голубое небо приветливо глядело на этот мир, почти кричавший о наступлении долгожданной весны.
Близился конец учебного года, ученики выпускных классов усердно готовились к вступительным экзаменам, остальные же подростки с радостными разговорами бродили по улицам Осаки, дружили, ссорились, мирились, смеялись, влюблялись, спорили, верили и просто жили. Кто-то из них был несказанно счастлив, кто-то уже успел найти свою судьбу здесь, в этом красивом японском городе. Другие все еще находились в поисках, мечтали о настоящей, теплой и искренней любви, либо раздумывали о чем-то более материальном и приземленном – например, о новом диске с песнями популярной рок-группы Red Apples. Но никто не был отделен от этого февральского мира, все люди составляли одно великое целое, коллективное бессознательное, если можно упомянуть этот психологический термин в данном случае. Весна всегда считалась временем перерождения всего живого, воскрешением из пепла зимних холодов. Вместе с природой оттаивали и людские сердца – горячие, живые, способные любить и верить.
Пятнадцатилетняя Мака Албан не стала исключением. Обычная девчонка, выросшая на улицах Осаки с ее необъяснимыми чарами; воспитываемая отцом-одиночкой, ничего не жалеющим для дочери; и совершенно обычная старшеклассница, еще не встретившая свою первую любовь.
Действительно, ее проблемой могла быть только так называемая «обычность». Девушка была умна и серьезна не по годам, возможно, слишком строга по отношению к своему инфантильному отцу, на вид довольно симпатичная, но ничем особо не выделяющаяся. Сотни таких же старшеклассниц каждый день проходят по улицам Осаки, их лица все похожи, фигуры субтильные, а из одежды лишь одинаковая школьная форма. Между тем, каждая из этих серых мышек умеет любить и мечтать о своем принце, а многие из них находят свое счастье намного легче, вернее и проще, чем яркие красавицы и тусовщицы.
Мака еще с ранних лет поняла, что является вот такой вот «обычной». Худенькая фигурка почти без вторичных половых признаков, негустые волосы мышиного цвета, по-прежнему стянутые в детские косички. Светлые, будто выцветшие брови и ресницы, тонкие бледные губы. Глаза же – яркие, блестящие, с каким-то задорным блеском, под мышкой всегда учебник или книга. Девушка как раз была одной из тех, кого крутые парни с пренебрежением называют «ботанками».
Как и все одинокие девочки ее возраста, Мака мечтала найти любимого человека. Причем такого, который полюбил бы именно ее, обычную старшеклассницу из Осаки, со всей этой ее обыденностью и скрытыми мечтами. Полюбил такую, какой она, по сути и является; а вовсе не за красивые тряпки, яркий макияж или богатенького папочку.
За все свои пятнадцать лет Мака не встретила ни одного достойного претендента. Были пару раз ухажеры, еще в средней школе, что повелись на дорогой автомобиль ее отца и неплохо обустроенный коттедж. Но и козлу ведомо, что нужна этим мальчишкам была вовсе не Мака Албан, а ее состояние. Правда, был еще двоюродный брат девушки, Соул Эванс, прямо-таки мировой парень. Все детство они провели вместе, гоняя мяч на заднем дворе и бегая по подворотням, качались на качелях до головокружения, ели на спор бутерброды, купались в городском фонтане и с хохотом удирали от старенького ворчливого полицейского, не раз пытавшегося поймать и вразумить расшалившихся ребят. Да, Соул был замечательным парнем, настоящим бро; но, как известно, бро между собой романтикой не страдают. Кроме того, он все же был связан с Макой и кровными узами, а инцест она считала чем-то позорным и неразумным. В конце концов, в прошлом году Соул укатил учиться в Америку и нашел там себе девушку, о чем не преминул похвастаться в письме. Только тогда Мака поняла, что кузен был единственным человеком, которого она по-настоящему любила все эти годы. И горько-горько заплакала о потерянном прошлом.
У Маки в классе было две подруги – не то, чтобы лучшие, но очень добрые, честные и веселые девчонки. Те были сестрами с разницей в один год, но по стечению обстоятельств учились в одном классе. Старшей из них было шестнадцать с половиной лет, младшей только-только исполнилось пятнадцать. Мака и сама не знала, как ей удалось найти общий язык с такими странными людьми, как сёстры Томпсон. Честно говоря, сами сестрички были чудаковатыми особами. Старшая, Лиз, слыла типичной тусовщицей, курила под лестницей с учениками выпускного класса, носила немыслимые наряды и доводила весь учительский состав до истерики. Младшая, Пэтти, была немного глуповата, но очаровательна; рисовала сердечки в дневнике, носила розовые гламурные маечки, писала конспекты цветными гелевыми ручками и много смеялась по поводу и без. Вот уж кто точно был необычным, так это сестры Томпсон, думала Мака. И даже немного завидовала им в этом плане.
В тот самый февральский прохладный денек, когда рассерженная Лиз буквально вломилась в класс, отшвыривая дверь ногой, и началась наша история.
- Сестренка опять не в духе, - шепотом сообщила Маке Пэтти. – Ее парень бросил. Сиди потише, иначе она и тебя достанет.
Мака осторожно кивнула, уткнувшись в учебник физики.
- Нет, ну это просто невероятно! Просто издевательство какое-то! – гневно выдохнула девушка, с размаху усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. – Как только свет носит таких негодяев!
Заметив, что Пэтти и Мака притихли, Томпсон-старшая нешуточно насторожилась:
- А вы чего замолчали? Может, еще и смеетесь надо мной?
- Ни в коем случае, - осторожно ответила Мака, продолжая деланно бегать глазами по строчкам.
- Мы тебе соболезнуем, сестричка, - мягко улыбнулась Пэтти. – Правда, ни у меня, ни у Маки никогда парней не было, так что мы тебя не понимаем. Как ты себя чувствуешь?
- Ужасно, - хлопнула рукой по парте Лиз. – Он познакомился с какой-то девкой из рок-группы, та его охмурила… и все. Даю зуб, что через неделю она его бросит. Такие певички не способны на долгие отношения с поклонниками. А ведь я его по-настоящему любила!
Мака горестно вздохнула. Насколько она знала, Лиз познакомилась с тем человеком всего месяц назад, а до этого у Томпсон-старшей было еще штук двадцать таких вот «серьезных отношений».
- Значит, так! – неожиданно сообщила Лиз, покачивая ногой. – Сегодня после занятий идем заниматься шоппингом. Думаю, заодним нам нужно приодеть Маку.
- Меня?! – округлила глаза отличница. – А меня-то за что?!
- За то, что как мышь серая выглядишь, - фыркнула девушка. – Если бы не знала тебя лично, решила бы, что тебе лет двенадцать и что ты жуткая зануда.
- Сестренка как всегда прямолинейна, - рассмеялась Пэтти. – А мне идея нравится. И душу оттянем, и Макину кредитку потрясем!
- Я ее заблокирую, - зловеще предупредила Албан. – Не нужны мне эти наряды.
- Отец каждый день выдает тебе гору денег, а ты не тратишь, - помахала рукой Лиз. – Были бы у меня такие средства, давно бы все прилавки скупила.
- Шопоголик несчастный, - буркнула девушка, отворачиваясь. – Все равно я не хочу привлекать лишнее внимание.
- Глупында, - ответила Лиз. – Так ты рискуешь всю жизнь остаться никем не замеченной.
- Ну и пусть, - девушка уткнулась в учебник. – Папочка такому стечению обстоятельств только рад будет.
Естественно, Маку никто не послушал. Как только закончились занятия, Пэтти со смехом выхватила у одноклассницы школьную сумку и побежала вниз по улице. Лиз покровительственно положила руку на плечо Маки, и последняя поняла: от шоппинга ей не отвертеться. В голове мелькнула предательская мысль, что, возможно, это было бы не так уж и плохо – разнообразить собственный гардероб.
Сестрички завлекли подругу сначала в один бутик, потом в другой. Потянулись долгие, словно резиновые, минуты перебирания крохотных вешалок с шикарными блузками, сарафанами, свитерками, водолазками, футболками, маечками и легкими летними платьями. Чуть пониже стройными рядами теснилась обувь во всех своих проявлениях: сапожки, полусапожки, ботильоны, ботинки, берцы, бутсы, кроссовки, тапочки, туфли и даже самые настоящие австралийские угги. От всего этого безобразия у Маки нещадно закружилась голова. В тесных примерочных кабинках было душно, пахло дорогим парфюмом, потом и почему-то мятным чаем. Кроме того, продавщицы-консультантки проявляли редкостную прозорливость и постоянно что-то предлагали, трясли ценниками, прислоняли к Макиной спине, вертели в руках, и говорили, говорили, говорили…
Лиз долго и придирчиво разглядывала все предложенные наряды, потом усадила Маку отдыхать на кожаную софу и принялась о чем-то неистово шептаться с младшей сестрой. Пэтти энергично закивала в ответ. Далее сестренки без лишних слов взяли одноклассницу под руки и вывели на свежий воздух. Девушка уж было подумала, что над ней решили сжалиться и отпускают домой, но не тут-то было.
- Это совершенно не твое, - вынесла вердикт Томпсон-старшая. – Совсем непохоже на стиль, подходящий тебе.
- А что же мне тогда подходит? – обреченно спросила Мака, лишь бы не молчать в присутствии этих двух помешанных на моде. – Какой еще стиль?
- Мы с сестренкой пока что и сами не знаем, - развела руками жизнерадостная Пэтти. – Какой у тебя стиль. Вот примерим все, что можно, тогда и решим.
- Стиль гламурной девчонки тебе явно не идет, - прищурилась Лиз. – Спортивная тема ближе, но все равно не то. Чересчур по-мальчишечьи, а тебе все же нужно уже выходить из образа двенадцатилетней и показывать, что ты милая девушка, а не гермафродит.
- Как грубо, - подняла брови Мака, уже привыкшая к подобным наездам, а потому ничуть не обидевшаяся. – Неужели этот стиль так важен?
- Спрашиваешь, - фыркнула старшая сестра. – Пэтти, сгоняй пока за мороженым, а я Маке мозги промою.
- Хаааай! – шутливо отдала честь та и унеслась к ближайшему киоску.
Тем временем Томпсон-старшая и Албан уселись на ближайшую бревенчатую скамейку.
- Она всегда такая веселая и жизнерадостная, - не без улыбки отметила Мака, как только Пэтти отбежала на безопасное расстояние. – Интересно, она вообще хоть когда-нибудь грустит?
- Тебе лучше не знать, какая она в ярости, - усмехнулась Лиз, вынимая сигарету и чиркая зажигалкой. – А грустит сестрица довольно часто, только никогда не говорит, что у нее на душе. Это меня иногда беспокоит, но пусть лучше будет все так, как есть. Для окружающих она – веселая, беззаботная, немного безалаберная и легкомысленная девушка, эдакий милый ребенок во плоти. Только я вижу, как парни пялятся на ее сиськи, - выдохнула дым Томпсон-старшая. – Ребеночек-то с развратной долей получился, но это тоже часть ее индивидуального стиля. Хотя Пэтти и не собирается пока ни с кем встречаться, а поклонников, что ни говори, у нее хватает. Даже больше, чем у меня, - задумалась рассказчица. – Теперь-то ты понимаешь, как важна в человеке индивидуальность?
- Понимаю, - осторожно кивнула Мака, стараясь не вдыхать никотиновое зловоние. – А какой же стиль у тебя?
- Одно время я пыталась косить под «плохую девчонку», - снова затянулась Лиз. – Только ни к чему хорошему это не привело. Теперь вот даже курить бросить не могу, а от этого зубы желтеют. А сейчас… сейчас я люблю носить все укороченное. Правда, холодно для таких одежек пока, но красота требует жертв!
- А это не глупо? – усомнилась Мака. – Так рисковать здоровьем ради моды?
- Подрасту, одумаюсь, может, и перестану, - философски заметила собеседница. – А пока молодая, буду делать что хочу, в старости уже так не потусишь.
В этот момент послышался радостный вопль, и Пэтти вернулась к скамейке, куда девушки присели для разговора. В руках она сжимала три подтаивающих клубнично-вафельных рожка. Пока ели мороженое, Мака раздумывала над словами Томпсон-старшей и пришла к выводу, что собственный стиль ей отнюдь не помешал бы, правда, не такой рискованный, как у Лиз, и не такой двусмысленный, как у Пэтти. Вспомнив, что дома ждет еще не готовый реферат по истории, а время для выбора одежды потребуется немалое, наша героиня слегка приуныла, но неугомонные сестренки потащили ее дальше, в новые магазины.
Удача улыбнулась троице в одном из павильонов крупного универмага, в отделе молодежной моды. Здесь цены не пестрели веселыми нулями, а продавщица была всего одна – скучающая девушка лет двадцати пяти, лениво листающая газету. Когда вошли посетители, она даже никак не отреагировала. Между тем одежда на плечиках и полках располагалась самая неожиданная и интересная – такие смелые варианты и комбинации носят либо неформалы, либо сумасшедшие. А возможно, что и те, и другие одновременно. На стене в углу теснились агрессивные аксессуары типа металлических ошейников с шипами и громоздких серёжек-крестов из черненого серебра.
Мака подумала, что ни в жизнь не напялит на себя подобное безобразие, ведь этого было бы достаточно, чтобы навсегда расстаться с образом серьезной отличницы, коей девушка, в общем-то, и являлась последние годы. Времена хулиганского детства, проведенного с любимым двоюродным бро, будто бы забывались под тяжестью воспоминаний.
И все же Лиз явно была чем-то довольна. Старшая Томпсон, казалось, вот-вот радостно захлопает в ладоши и пустится в пляс. Пэтти взяла с полочки розовый кожаный ошейник и примерила на себя, любуясь отражением в зеркале. Мака безучастно бегала глазами по горам кожаных курток, джинсов с заплатками, маек со стразами, мини-юбок, полосатых носков и чулочков с подвязками.
Девушку вывело из оцепенения радостное восклицание Лиз:
- Нашла!
Мака обернулась. В руках Томпсон-старшая держала плечики с висящим на них черным плащом, застегивающимся лишь на две огромные пуговицы в районе груди. Сзади плащ был ужасающе длинным, почти до щиколоток, и даже чем-то напоминал мантию известного волшебника из книг Джоан Роулинг. Мака недоуменно вскинула брови:
- Надеюсь, ты это себе взяла?
- Я же говорила, что люблю укороченное, - нахмурилась Лиз. – Думаю, тебе стоит померить этот плащик.
- Ни за что! – замахала руками девушка. – Я что, на гота похожа?
- Причем тут готы? – захлопала накрашенными ресницами собеседница. – Мы все еще ищем твой индивидуальный стиль, так что держи и иди в примерочную.
Мака вздохнула и решила повиноваться.
Когда занавеска кабинки отодвинулась, сестры дружно ахнули.
- Я же говорила, что мне не пойдет! – понурила голову Мака.
- Нет-нет, это клёво! – восторженно подняла палец вверх Пэтти. – Сестренка, а ты как думаешь?
- Я думаю, это невероятно круто, - Лиз авторитетно сложила руки на груди. – Итак, Мака Албан, с сегодняшнего дня ты обретаешь свою индивидуальность, стиль… эээ… пафосной неформалки!
- Чего? – в один голос ляпнули Пэтти и Мака.
- Не парьтесь, сейчас подберем тру-образ, - засмеялась Лиз. – У меня из-за того гада вселенское расстройство, ну дайте вы мне развлечься, зануды!
- Вам что-нибудь подсказать? – запоздало поинтересовалась продавщица унылым голосом.
Неожиданно Мака прыснула от смеха:
- Спасибо, но я думаю, что моей подруге сейчас мешать не следует. У нее творческий запал, как видите.
Буквально через час Мака стала счастливой обладательницей не только причудливого плаща и белых матерчатых перчаток, но и красной клетчатой мини-юбки, а также пары ботинок на толстенной подошве с металлическими вставками.
- Школьный свитер можешь оставить, - благосклонно разрешила старшая Томпсон. – Под плащом все равно не видно, да и с юбкой неплохо смотрится.
- Вам упаковать? – томным голосом вопросила продавщица.
- Нет, - категорично отрезала Лиз, пристально разглядывая одноклассницу. – Пусть так пойдет.
- Да ты что! – испугалась Мака. – В таком-то виде! На меня же все будут смотреть!
- Надо же когда-то начинать, - похлопала ее по плечу Пэтти. – Держись, Мака, ведь мы же не зря подбирали все это?
- К слову, что это вообще за образ? – снова глянула в зеркало отличница. – Уж слишком пафосный, хотя мне почему-то нравится.
С ее негустой шевелюрой тоже успели поколдовать. Тугие косички расплели, волосы забрали в два высоких хвостика. Получилось вроде бы и по-детски, а вроде бы и очень круто.
- Сейчас покажу внизу, - коротко сообщила Лиз, выкладывая на кассу кредитку.
Спустившись по лестнице на первый этаж, Томпсон-старшая остановилась около отдела, в котором торговали компакт-дисками с альбомами известных музыкальных исполнителей. Внимательно изучив выставленные за стекло коробочки, Лиз указала на один из дисков:
- Смотрите!
Мака уставилась на яркую обложку. Три девицы, одетые в красные клетчатые юбчонки и плащи, как у нашей героини. Крайняя справа, девушка с огненно-рыжими короткими волосами, держала в руках бас-гитару. Самая левая, яркая смуглая брюнетка, присела за ударные и занесла палочки над золотистыми тарелками. Между ними стояла третья девушка, явно солистка сего музыкального коллектива. В руках она сжимала подставку с микрофоном, а рот раскрыла в беззвучном крике. Лицо вокалистки было невозможно разглядеть, его будто специально засветили при создании фотографии. Только широко раскрытый в процессе пения рот и два светлых, высоко забранных хвоста на голове… В углу композиции красовался символ не то алого яблока, не то помидора. По верхнему краю обложки шла надпись большими, аки кровавыми размашистыми буквами. «Red Apples», - прочитала Мака про себя.
- И кто же это такие? – вслух спросила она.
- Эх ты, глухомань, - постучала ей пальцем по лбу Лиз. – Это же одна из самых популярных подростковых рок-групп в Осаке. Они же почти каждый месяц большие концерты дают, разве не слышала о них?
Мака честно помотала головой.
- Ну ты даёшь! – восхитилась Пэтти. – Они же такие знаменитые.
- Их последний альбом вышел в декабре, причем на выступлении они были одеты примерно так, как ты сейчас, - продолжила старшая сестра. – Я подумала, что ты немного похожа на их солистку внешне, ну да сама посмотри…
- Да что смотреть! Лицо-то засвечено, - ответила Мака.
- Да не в лице дело, а в образе! – сердито закивала Лиз. – У тебя волосы тоже светлые, сама ты худенькая, да и голос… ну-ка, пропой что-нибудь… звук «а» тихонько протяни… ну, голос тоже недалеко ушел, правда, поёшь ты все равно ужасно.
- Эй! – возмутилась Мака. Пэтти залилась хохотом.
- В общем, это то, что тебе идет. Будешь гулять так вне школы, ничего не знаю, - подытожила Лиз и сложила руки на груди. – Кстати, их вокалистку зовут Нинока, но это лишь псевдоним. Не удивлюсь, если в реале ее зовут Мака, как и тебя, - она чуть улыбнулась, уже более миролюбиво.
- Хорошо-хорошо, уговорили, - сдалась Албан. – Теперь-то твоя травмированная душенька спокойна?
- И ничего не спокойна! – неожиданно заявила Лиз. – Со всеми этими примерками я совсем забыла, что хотела купить себе ту жилетку из новой весенней коллекции…
- Сестренка, а мне тот розовый ошейник понравился, - добавила Пэтти. – Думаю, ничего, если я его куплю?
- Боже, тогда возвращаемся наверх, и побыстрее, - решила Мака. – Не забывайте, нам еще реферат по истории писать.
- Если не хочешь таскаться с нами, можешь подождать здесь, поизучать музыкальных исполнителей, - осторожно заметила Лиз. – А мы постараемся вернуться поскорее.
Та, немного поразмыслив, кивнула, и сестрички снова умчались наверх.
Время шло, сестры Томпсон все не возвращались, и Мака начала скучать. Изучив обложки всех дисков, выставленных на продажу, девушка особо отметила еще одну подростковую группу из их города, Destroyers. В отличие от Red Apples, этот коллектив состоял исключительно из парней. К сожалению, на обложке был изображен лишь вокалист, красивый черноволосый парень лет семнадцати. Об остальных участниках-парнях и о том, что эта группа именно из Осаки, Мака услышала от словоохотливой продавщицы. К сожалению, рабочий день приветливой женщины уже подходил к концу, и той довольно скоро пришлось оставить школьницу возле закрытого прилавка в одиночестве. А Лиз и Пэтти все не возвращались.
Мака подумала, что подождет еще пять минут и, если сестры так и не появятся, пойдет домой одна. Но в этот самый момент она увидела то, что заставило ее замереть на месте в исступлении.
По огромной мраморной лестнице спускались четверо невероятно привлекательных, даже немного брутальных парней, разодетых как металлисты. Первого, черноволосого юношу в футболке с черепами, Мака узнала сразу – буквально полчаса назад она впервые увидела его на обложке альбома Destroyers с микрофоном в руке. «Учиха Саске», - вспомнила девушка слова фанатичной продавщицы. Да, это совершенно точно был он, вокалист известной рок-группы, прямо хоть сейчас бери и выпускай на сцену.
Следом за ним двигались еще трое парней, все как на подбор в черных джинсах с цепями, а у одного из них, шатена с высоко забранным хвостом волос, поверх майки была даже накинута кожаная косуха. В зубах данный субъект держал сигарету и с угрюмым видом посматривал по сторонам. Другие двое выглядели чуть более дружелюбно: бледный длинноволосый брюнет в простой серой ветровке, похожий чем-то на вампира, и высокий, чуть нескладный юноша со светло-русыми волосами длиною до плеч.
Мака невольно перевела взгляд на последнего и вздрогнула.
Незнакомец был просто до ужаса похож на ее двоюродного брата Соула. Ну, разве что выглядел чуть постарше, года так на два. Да и волосы у любимого бро были покороче и несколько более встопорщенные. Но все же что-то в одних чертах его приятного лица, в нескладной походке или задорной улыбке, при которой обнажался целый ряд острых белоснежных зубов, – Мака даже не могла определить, что именно, - напоминало ей о дорогом человеке. Сердце девушки забилось чаще, ладони в перчатках мгновенно вспотели.
Между тем, неизвестно каким образом, незнакомец поймал настороженно-испытующий взгляд Албан и на секунду замер, так и не опустив ногу на ступеньку пониже. Их глаза встретились на миг. Далее Мака попросту не выдержала и отвела взгляд, чуть краснея. Попутно девушка отметила, что светло-русый склонился к уху бледнокожего брюнета и начал шептать что-то, кивая в ее сторону.
Музыканты – а то, что это известная рок-группа Destroyers в своем полном составе, Албан уже не сомневалась, - остановились у подножия лестницы. Светло-русый продолжал что-то говорить, энергично размахивая руками. Теперь его слушал не только длинноволосый тип в ветровке, но и вся компания. Мака смущенно отвернулась и подумала, что разговор наверняка идет о ней. Должно быть, даже посмеиваются над чудаковатым пафосным прикидом. Девушка почувствовала, как у нее начинают гореть уши со стыда. Проклиная все на свете, Мака двинулась в сторону выхода, но ее неожиданно окликнули:
- Девушка, постойте, пожалуйста!
Албан остановилась и бросила осторожный взгляд через плечо. Метрах в трех позади нее стоял тот самый светло-русый паренек лет семнадцати в черных джинсах и темно-сиреневой обтягивающей майке.
- Да? – осторожно отозвалась Мака, старательно скрывая волнение.
- Простите, Вы случайно не Нинока? – неожиданно выпалил незнакомец, как будто этот вопрос уже долго вертелся у него на языке. – Вы ведь солистка Red Apples?
Мака остолбенела. Если честно, такого вопроса она вовсе не ожидала.
Парень понял ее молчание по-своему.
- Вы просто не представляете, как я рад! – радостно воскликнул он. – Вот уж никогда не думал, что увижусь с Вами здесь, Нинока-сан!
- Эээ… - растерянно ответила Мака. – Вы ведь знаете, что Нинока – это псевдоним?
- О, ну как же я раньше-то не догадался! – хлопнул себя по лбу светло-русый. – Вот болван! Как же Вас зовут на самом деле?
Тут до Маки окончательно дошло, за кого ее приняли.
- Я не… - начала было она, но осеклась, увидев неподдельное волнение и радость в нежно-фиалковых глазах этого парня. Незнакомец был невероятно красив, просто парень ее мечты. К тому же, до боли похожий на человека, которого она уже год безуспешно пыталась забыть.
- В жизни Вы не Нинока-сан, это я уже понял, - искренне улыбнулся светловолосый. – Надеюсь, Вы не против познакомиться? Меня зовут Хозуки Суйгетсу, и я «стукач» у во-о-он той группки придурков, - парень указал в сторону остановившихся у самой лестницы товарищей и заразительно засмеялся.
Мака не смогла сдержать улыбки. Парень с каждой секундой нравился ей все больше. Вот только была небольшая проблемка: Суйгетсу явно принял ее за ту девчонку из Red Apples, по образу которой и подбирали новый стиль для девушки.
Разубеждать нового знакомого не хотелось. Совсем не хотелось. Мака почувствовала болезненный укол совести, но помимо воли выговорила совсем не те слова, что хотела произнести:
- Да, Нинока – это всего лишь эстрадное имя, - она слегка улыбнулась. «Что я делаю?!» - кричала внутренняя Мака, но продолжала нести околесицу. – В жизни меня зовут Мака Албан. Мне очень приятно познакомиться со своим коллегой, если можно так сказать.
Суйгетсу снова засмеялся и пожал ей руку. Точнее, затряс как безумный. «Типичный барабанщик», - проскользнула мысль у девушки.
- Мака-сан, - вдруг спросил он. – Надеюсь, Вы не против составить компанию нашему скромному музыкальному коллективу? Прогуляться по вечерним улицам, поговорить о творческих планах?
- Не думаю, что твой план сегодня осуществится, Суй, - раздался приятный баритон, и на плечо светло-русого легла рука черноволосого солиста. – Нам с ребятами уже нужно идти, так что составишь даме компанию один.
Суйгетсу немного покраснел и повернулся в сторону подошедших одногруппников.
- Приятно познакомиться, - солист пожал Маке ладонь. – Учиха Саске, вокалист группы Destroyers. Так Вы и вправду вокалистка Red Apples?
Девушка смущенно кивнула.
- Тогда мне очень жаль, что не сделал кое-какие дела ранее, и теперь вынужден оставить Вас. Хотелось бы поговорить о многом. Кстати, это Шикамару и Нейджи, наши басист и клавишник.
Шатен в косухе хмуро кивнул, длинноволосый сдержанно улыбнулся.
- Ну, а теперь нам пора. Суй, ты в ответе за нашу новую знакомую, понял? – Саске шутливо подтолкнул Суйгетсу локтем и попрощался. Не прошло и минуты, как троица покинула вестибюль универмага.
Мака осталась наедине со своим новым знакомым. Суйгетсу явно нервничал, а потому все время ворошил ладонью волосы, смущенно прищуривался и очень много говорил. Тем временем в сердце девушки залегли тяжкие думы. Ну и зачем она согласилась с предположением этого странного парня? Зачем назвалась той, кем никогда не являлась? Жгучий стыд прожигал ее душу, ведь за свои пятнадцать лет Мака почти никогда не врала. А ведь он ей поверил! Конечно же, наверняка никогда не видал настоящую солистку «Яблок» вблизи. Хотя кто знает… Были определенные опасения. Этот парень – участник довольно известной рок-группы, не менее известной, чем Red Apples. Отчего-то Албан предполагала, что в мире эстрады все должны быть друг с другом знакомы. Тем более, направление у обоих исполнителей одинаковое, да и зародились обе группы в Осаке. Но, судя по словам Саске, члены групп не были между собой как-то связаны. «Хотел бы поговорить», значит? Выходит, знания о «Яблоках» у Destroyers весьма и весьма поверхностные, на уровне газетных вырезок или фотографий с выступлений. Что же, будь, как будет. Мака еще раз взглянула в фиалковые глаза своего нового товарища. Может, стоит рассказать ему правду, пока не поздно? Ну уж нет, слово – не воробей. Притом Суйгетсу так мило улыбался, так невинно радовался знакомству с известной певицей, что просто не хотелось его разубеждать. А вдруг еще начнет презирать? Вдруг скажет, что она, Мака Албан, наглая самозванка, и их знакомство оборвется, так и не начавшись? Вдруг… вдруг… вдруг… Девушка окончательно запуталась в своих чувствах и практически не слушала парня. Одно Албан знала точно – ей ни в коем случае не хотелось терять такого, как он. Обычная Мака никогда бы не смогла заинтересовать музыканта из известной в народе тусовки, но Мака-певица – совершенно другое дело. Пусть даже это ложь, она будет играть эту роль. Готовая на все, чтобы удержать дружбу этого человека.
Мака и сама не заметила, как они вместе с Суйгетсу вышли из универмага и отправились в парк.
- Знаешь, а ведь я иногда слушал ваши песни по радио, - парень довольно скоро перешел с девушкой на «ты». – У тебя потрясный голос, только в жизни он немного другой. Более нежный, что ли? – он ласково улыбнулся, глядя на закат.
- Чудеса компьютерной обработки, - пояснила Мака. – Я и не знала, что наша группа такая популярная!
- Да вы по всем спискам обгоняете нас на два с половиной процента! – засмеялся Суйгетсу, обнажая ровные острые зубы, как у акулы. – Кстати, не хочешь мороженого?
- Не против, только у меня наличных с собой нет, - удрученно ответила Мака, хлопая рукой по сумке. – Все средства на кредитке, а в ларьке по ней счет не пробьешь.
- Ничего, я заплачу, - поспешно отозвался Хозуки. – Ты какое мороженое любишь?
Мака улыбнулась:
- Яблочное, наверное.
Они говорили обо всем на свете: о музыке, о фильмах, о школе. Суйгетсу на самом деле оказалось всего шестнадцать лет, а также выяснилось, что парень является одноклассником солиста и создателя их группы Учихи. Мака о себе рассказывала сдержанно, стараясь не говорить лишнего и не привирать, но все же подстраиваясь под образ юной рок-звезды. Парень слушал с интересом, о себе же говорил с не меньшим смущением, стараясь переводить разговор на какие-нибудь общие темы. Уже стемнело, когда новый друг проводил Маку до крыльца ее коттеджа.
- Вот это дом! – присвистнул Хозуки. – Так и знал, что ты живешь в каком-то громадном шикарном особняке!
- А что ты вообще знал обо мне до нашей встречи? – чуть испуганно спросила Албан.
- Ну, немного совсем, - он снова взъерошил волосы. – Пару песен слышал, видел иногда вдали на фотографиях. Если честно, это Саске предположил, кем ты являешься, он ваш новый альбом в магазине видел, сам бы я и не узнал.
У девушки отлегло от сердца. Перед ней стоял так называемый «чистый лист», на который можно наложить собственную легенду солистки Red Apples. Если повезет, то он так и не узнает правды.
- Ну, а теперь-то твои знания расширились? – облегченно засмеялась Мака.
- Несомненно, - он взял ее за руки. – Но Мака… я хотел бы узнать тебя еще больше.
Девичий смех оборвался, она недоуменно посмотрела на парня.
- Ты очень классная девчонка, - продолжал светло-русый. – Если честно, я думал, что все рок-певицы капризные и избалованные, но я ошибался. Если ты не против, мы могли бы еще раз встретиться?
Мака почувствовала, как ее сердце запрыгало в груди. Тудум-тудум. Что дальше-то будет?
- Нет, разумеется, я не против! – наконец, выговорила девушка. – Знаешь, а ведь я тоже думала, что в мальчишечьих рок-группах одни самовлюбленные придурки. Ты не такой.
- А какой я? – серьезно спросил Суйгетсу, глядя ей прямо в глаза.
- Милый. Очень милый человек, с которым приятно общаться.
С этих слов их дружба и началась в тот февральский вечер.
На следующий день Лиз едва не убила Маку в школе.
- Я же сказала тебе нормальным японским языком! – бушевала Томпсон-старшая. – Что, было так трудно подождать нас?
- Я вас целый час ждала! – попыталась оправдаться Албан.
- Ну уж простите, что в отделе молодежной моды сломался кассовый аппарат! Нам пришлось ждать, пока не пробьют чек, такие уж у них порядки, - продолжала ворчать Лиз. – Кстати, чего это ты в школу решила прийти в таком виде?
Мака оглядела себя. И в самом деле, сегодня на нее смотрели чаще, чем обычно. Правда, плащ сейчас висел на спинке стула, задвинутого за парту, а перчатки пришлось снять и спрятать в сумку. Зато красная клетчатая мини-юбка и высокие ботинки, купленные вчера, неплохо дополняли школьную форму и выделяли девушку из толпы одноклассниц.
- Нэ, нэ, Мака-чин, - заговорщицки зашептала Пэтти. – Сестренка злится больше потому, что ты посягнула на ее права.
- Какие права? – совсем запуталась Албан.
- Эпатировать учителей своим внешним видом, есессна! – захохотала младшая сестричка, хлопая ту по плечу.
Лиз вымученно застонала, складывая голову на парту:
- Боже, да причем тут это! Не мне же одной вечно уставы школы нарушать. Просто я уже жалею, что мы подобрали тебе именно такой стиль!
- Да в чем дело?! – растерялась Мака. – Не ты ли вчера говорила, что «пафосная неформалка» - тот образ, который мне нужен?
- Да, говорила. Да, подходит. Просто сегодня утром я неожиданно узнала, что Рирука, барабанщица «Яблок», стала новой девушкой моего бывшего. Теперь представляешь, как мне тяжело смотреть на тебя в подобной одежде?
- Постой-постой, так это он из-за нее тебя бросил? – сочувственно протянула Мака. – Мне очень жаль.
- Да ничего страшного, - Лиз прикрыла накрашенные веки. – Такие певички, как я уже вчера говорила, не способны на длительные отношения. Как пить дать, через неделю этот придурок обратно ко мне на коленях приползет.
- Лиз, а что ты вообще знаешь о Red Apples?
Томпсон-старшая с удивлением приоткрыла глаза:
- А тебе зачем? Не ожидала, что ты начнешь интересоваться современной музыкой.
- Надо, очень надо, - ответила Мака, пропуская подкол мимо ушей. – Тут со мной вчера из-за этого наряда такая история приключилась… Только это секрет!
- Секрет? Интересненько, - прищурилась Лиз. – Разумеется, я никому не скажу, ты же меня знаешь.
Несмотря на многие нехорошие свои качества, Томпсон-старшая всегда отличалась поразительной честностью и никогда не разбалтывала чужие тайны.
- А мне можно послушать? – осторожно полюбопытствовала Пэтти.
- Да. Дело в том, что я не знаю, как мне теперь поступить. Я совершила одну серьезную ошибку и не знаю, как ее исправить, - понурила голову отличница.
В это время в класс зашел зевающий учитель, все встали в приветствии.
- Хорошо, тогда поговорим после занятий, - шепотом сообщила ей Лиз.
По окончании учебного дня троица подруг уединилась на заднем школьном дворе. Здесь, в тени начинающих зеленеть деревьев, где лишь старый дворник изредка проходил с метелкой, смахивая прошлогодние опавшие листы, их никто не мог подслушать.
Мака довольно быстро и подробно изложила свою проблему, стараясь не упустить ни одной детали. Из курса психологии девушка знала, что общая картина произошедшего всегда выстраивается на мелочах, а потому скрывать что-либо, если она хотела получить стоящий совет от подруг, просто не было смысла.
- Мака, тебе честно сказать? – серьезно произнесла Лиз, когда та закончила своё нелегкое повествование.
- Разумеется! – обреченно ответила Албан.
- Так вот: ты просто идиотка, - хмуро продолжила Томпсон-старшая. – Рано или поздно правда все равно раскроется, и этот парень просто отвернется от тебя.
- Да знаю я, что поступила опрометчиво! – вспылила Мака. – Я вам вовсе не для того все рассказала, чтобы меня этим потом попрекать!
- Мака-чин, успокойся, - ласково произнесла Пэтти, поглаживая одноклассницу по плечу. – Если ты сама поняла свою ошибку, то это означает, что ты вовсе не плохой человек.
- Нет,
