| Genso_Okami | Дата: Вторник, 22.11.2011, 16:30 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: jetboy
Бета: Ямагучи Ген
Фэндом: Наруто
Пейринг: Мадара/Дейдара
Жанр: претензия на PWP
Статус: закончен
- Дейдара-семпай!
- Чего тебе?
Мадара покосился в угол гостиничной веранды.
Кувшин в виде петуха из чуть сероватого поливного каолина явно имел что-то общее с птичками Дейдары, но наезжать на искусство в очередной раз было бы уже неостроумно. И так известно, чем дело кончится - беготнёй, взрывами и смертельной обидой дня на три. Пару раз это было весело, но хочется свеженького развлечения.
- Ну, чего, ммм?
- Да ничего такого, гляньте - бабочка пролетела...
Мадара сидел на краю веранды, болтая ногами и не обращая внимания на мрачные взгляды напарника. В двадцать лет нельзя быть таким мрачным. Восхитительная юношеская дурость - тратить целые дни на обиды из-за того, что какой-то болван сравнил твои поделки с деревенской посудиной, размышлял Мадара. Но лёгкость бытия, которая позволяет ему самому с комфортом прикидываться идиотом и ловить капустниц с восторгом шестилетки, редко доступна юности. Она - достояние совсем другого возраста.
- Дейдара-семпай, - голоском Тоби окликнул Мадара напарника, - а давайте двойную порцию закажем?
- Заказывай. За свои деньги, - ответил Дейдара. Он ещё не совсем перестал дуться за последний нелестный отзыв в адрес его уникального творчества.
- Здороваааа, - продолжал валять дурака Мадара. - А мне - тройную. Можно?
Дейдара фыркнул.
- Делай что хочешь.
Мадара усмехнулся под маской. Какой полезный совет.
Он помахал разносившей заказы официантке и крикнул:
- Эээй, нам с семпаем пять данго! И побольше подливки, ладно?
Немолодая хозяйка заведения кивнула, подтверждая заказ.
На веранде постоялого двора посетителей было мало: они да пара девушек в цветастых кимоно с гребнями в волосах. Девушки устроились в другом конце веранды, подливали друг другу рисовое вино и увлечённо щебетали о чём-то, заглушая перекликающихся в ветвях старых камелий дроздов.
Дейдара выбрал противоположный конец веранды, с его места девиц вряд ли было заметно - вид закрывала парусиновая ширма. Сам подрывник сидел, привалившись к ограде веранды и угрюмо разглядывал гроздья свисающих с крыши цветов. Портить хороший вечер, полный солнечного света и птичьего пения, таким выражением лица… Мадара поднялся и пошёл донимать напарника.
- Семпай, там такие милые симпатичные девушки.
- Тоби, ты достал...
- Вам не нравятся девушки, семпай?
- Замолкни, а?
- А! Тоби понял, семпаю нравятся парни.
Дейдара повернулся к нему, поднимая уже руки, чтобы спустить на надоедливого напарника какого-нибудь взрывного паука или кузнечика, но Мадара, вместо того, чтобы сбежать, присел напротив и спросил:
- Дейдара-семпай, а вам интересно, что у меня под маской?
- Мозгов у тебя там точно нет! - отрезал Дейдара, начиная уже складывать пальцами знаки.
- Нет, правда, хотите скажу?
Дейдаре было интересно, Мадара точно знал. Непризнанный гений пытался порой подглядеть, что скрывает оранжевая спираль, хотя и делал вид, что ему безразлично.
Дейдара остановился, не закончив печати…
- У меня там, - заговорщицким шёпотом начал Мадара, подвигаясь к Дейдаре поближе, - шаринган!
- Вот придурок, - роняя руки на колени, сказал Дейдара.
- Гляньте сами, семпаай, - ухмыляясь, Мадара сдвинул маску так, что она держалась "на честном слове".
- Ну, гляньте. Боитесь?
- Кто боится? - воскликнул Дейдара, вскакивая и одним движением сдёргивая маску.
Мадара успел подобраться к нему почти вплотную, и они оказались лицом к лицу. Дейдара уставился завороженно в круговорот мангекьё шарингана. Мадара медленно поднялся, не отрывая глаз от остолбеневшего напарника. Шум и беготня сегодня в программу развлечений не входили - Мадара взял его под контроль своих способностей, лишив возможности произвольно двигаться или громко ругаться. Дейдара, похоже, не вполне еще это понял, и пока считал всё очередной кретинской шуточкой товарища по команде.
- Какого чёрта, Тоби!?... – воскликнул он возмущённо.
- Какой ещё Тоби? - поинтересовался глава акацуки всё так же наивно, но собственным глубоким ровным голосом. - Меня зовут Учиха Мадара.
Он притянул застывшего под властью гендзюцу напарника за воротник плаща и с наслаждением поцеловал в губы.
- Да.. ка...кого... - прошипел Дейдара, когда Учиха от него оторвался.
- Мне так хочется, - ответил Мадара, вынимая из его рук маску и возвращая её на место.
- Эй! - окликнул он владелицу. - Госпожа хозяйка, моему спутнику нехорошо. Найдётся свободная комната для нас - заночевать?
- Что ты несёшь? Со мной всё в порядке, - чуть слышным голосом растерянно возразил Дейдара.
Он так и остался стоять неподвижно, не опустив рук.
- Ну нет! - возразил Мадара, подхватывая его. - Раз я сказал "плохо", значит, так и есть.
Тело напарника немедленно обмякло у него в руках...
***
Комната нашлась.
Хлопотливая владелица, указывая дорогу, предлагала принести льда, травяного чая, позвать доктора. Мадара отказался, сославшись на то, что с этим недугом знаком и спутнику его требуется лишь отдых. Потом, спохватившись, попросил:
- Принесите в номер наш заказ.
Когда прислуга постучала и вошла в комнату с подносом, Мадара всё ещё строил из себя Тоби, дурного, но заботливого: форменные плащи висели на вешалке, обувь стояла под ними, и чудик в странной маске на один глаз хлопотал вокруг постели своего внезапно занемогшего товарища.
Но он перестал прикидываться, как только забрал блюдо с данго и запер за горничной дверь. Стянул маску и перчатки, залез на постель и улёгся рядышком с Дейдарой, подперев голову рукой и с удовольствием созерцая парализованного, но отнюдь не бессознательного напарника.
С расслабленным, будто во сне, спокойным лицом тот смотрелся гораздо лучше, чем с недовольной физиономией, которую Мадара вынужден был наблюдать с утра.
- То, чего я хочу, а? – негромко повторил Мадара, просовывая руку под сетчатую майку. У Дейдары мягкая гладкая кожа, тёплая и бархатистая, мышцы из-за гендзюцу расслабленные, можно мять их пальцами, наслаждаясь ощущениями упругой, но податливой плоти. Мадара нащупал под майкой шероховатый бугорок соска, неторопливо потёр его пальцем, наклонился к уху Дейдары.
- Надо признаться, - сказал он, - я уже давно хочу…
Его рука скользнула вниз, и из-под майки переместилась в штаны, ладонью накрывая мягкий член.
- Хочу узнать, - Мадара коснулся губами щеки напарника, - а там внизу у тебя такие же светлые волосы?
Дейдара, само собой, не мог ему сейчас ничего сказать, и Мадару это устраивало. Он потёрся щекой о порозовевшую скулу, прикусил слегка ушко, пропустил между пальцев длинные пряди, тронул губы, зная, что Дейдара всё чувствует, но не в состоянии шевельнуться. Только сердце у него бьётся всё быстрее и быстрее.
- Ну, и что молчишь? - спросил Мадара, осторожно сжимая и разжимая пальцы на всё ещё безразличном к его ласкам члене. - Не скажешь? Ну и ладно. Я сам посмотрю.
Он встал на колени, немного приподнял напарника и рывком стянул его штаны. Вид Дейдары, лежащего с задранной до подбородка майкой при спущенных ниже колен штанах, вызвал у Мадары приблизительно те же чувства, которые испытывает художник, который завершил полотно и ощутил, что работа удалась. Мадара даже присел рядышком, в восторге созерцая открывшийся вид, и некоторое время просто любовался, лишь слегка поглаживая член Дейдары пальцами, чтобы парень не расслаблялся. Светлая кожа в контрасте с тёмной тканью, и тело уже не мальчишеское, но все ещё не окончательно сложившееся. Мадара улыбался, как статуя будды, глядя на него. В голове уже носились десятки идей, относительно того, что теперь можно сделать с Дейдарой. Мадара тщательно отбирал самые подходящие, забраковывая разнообразные дикие фантазии, при воплощении которых можно и вовсе остаться без напарника.
Заданный им вопрос тоже был прояснён.
- Натуральный блондин, - мечтательно сказал Мадара, слезая с постели. - Как я люблю всё натуральное.
Со второй кровати он сдёрнул простыню и принялся разрывать её на полоски. Ткань была льняной, плотной и достаточно крепкой для его намерений...
***
Затягивая последний узел на ножке кровати, Мадара развеял гендзюцу, и к Дейдаре вернулся голос.
- Ты что творишь? - возмутился он, пытаясь освободить привязанные руки.
Наведённый Мадарой паралич постепенно оставлял тело подрывника, и он изворачивался, как мог, пробуя сплетённые Мадарой из порванной простыни жгуты на прочность, а узлы на надёжность.
- То, что мне нравится, - ответил Мадара, запихивая кучку снятой с Дейдары одежды под кровать.
- Развяжи меня, ты, придурок!
- Я - Учиха Мадара.
- Плевать, кто...
Мадара, сидя у края постели, поймал ладонь Дейдары и надавил на неё пальцем. На ладони приоткрылся крохотный рот, и мелькнул наглый острый язычок. Мадара поцеловал самый центр ладони, крепко её придерживая. У этих ртов не было ничего похожего на губы, но зато имелись мелкие хищные зубки, поэтому забираться собственным языком вглубь ротика Мадара остерегался. Но он намеревался выманить на интимную встречу хозяйский язычок.
Попытки Дейдары освободить руку остались безуспешными - Мадара держал крепко. Тогда Дейдара спросил:
- Зачем ты это делаешь?
- Сказал же - мне нравится.
- А мне - нет!
- И почему я тебя раньше не спросил? - с притворной сокрушённостью покачал головой Мадара. - Наверное, потому, что меня не интересует твоё мнение по этому вопросу.
Он протянул руку и ладонью зажал Дейдаре рот, а сам вернулся к прежнему занятию. Соблазнённый его заигрываниями, язычок ответил, наконец, и поддался на знаки внимания. Похоже, между хозяином и некоторыми частями его тела согласия не было: пока Дейдара пытался вывернуться, Мадара в буквальном смысле нашёл общий язык со ртом на его руке.
Несколько минут спустя лидер организации перебрался обратно на постель, убрав ладонь с лица Дейдары.
- Ты же не Тоби? - тут же спросил Дейдара. Он убедился, что импровизированные верёвки на запястьях и лодыжках просто так не скинешь и не порвёшь.
- Мадара Учиха, - напомнил Мадара, развязывая ленточку в его волосах. - Когда-то я возглавлял клан, и был одним из тех, кому Коноха обязана возникновением.
Освобожденный от завязки, хвостик рассыпался, и Мадара запустил пальцы в светлые волосы - ещё одно приятнейшее ощущение.
Дейдара дёрнул головой:
- Этот Учиха помер давным-давно.
- Я похож на покойника? - Мадара подцепил хитай с перечёркнутой эмблемой, стаскивая и его.
- Ты похож на извращенца!
Мадара рассмеялся, наклоняясь за поцелуем.
- На мёртвого или живого извращенца?
Дейдара попытался увернуться от поцелуя. Мадара поймал его, надавил пальцами под скулами, вынуждая приокрыть рот, и только после этого прикоснулся губами к губам. Так, не выпуская, он его и целовал. Губы оказались обветренными, но мягкими. У поцелуя был привкус миндаля, чуть сладковатый, с лёгкой едкой горчинкой. Оторвавшись, Мадара облизнулся, как сытый кот.
Дейдара дышал прерывисто, частыми мелкими вдохами.
- Это что - гендзюцу? - спросил он, когда дыхание выровнялось. Наконец-то Мадара услышал в голосе признаки сомнения и беспокойства.
- А тебе непременно нужно, чтоб я тебя засунул в какую-нибудь иллюзию пострашнее, чтобы поверить, да? - спросил Мадара. Он снял оптическое устройство, которое Дейдара носил на левом глазу, и осторожно положил его на столик, около блюда с данго. - Это реальность. Иллюзию могу устроить потом. Что предпочитаешь: пещеру с ядовитыми сороконожками, допрос силами команды АНБУ... А хочешь, - он наклонился и прикоснулся языком к впадинке между ключицами, - пару дней разбора твоих произведений художественными критиками...
Мадара подозревал, что в данном случае последнее предложение будет пострашнее сотни членистоногих монстров и, взглянув на Дейдару, убедился, что прав...
***
Заставить Дейдару молчать было сложно, и он явно не хотел смиряться с происходящим.
- Да какого хрена! - возмутился он, когда Мадара, ртом и одной рукой занявшийся его сосками, потянулся другой рукой к паху.
- Может быть, ты мне нравишься, - сказал Учиха.
- Ты мне зато не нравишься.
- Какое несчастье, вечер испорчен. Но я знаю, что тебе нравится. Ты ведь не откажешься от данго, правда?
Он взял со стоявшего на столике у постели блюда одну палочку. Хозяйка сиропа не пожалела, как он и просил: подлива капнула на палец, Мадара слизнул каплю и мысленно одобрил местную кухню.
Он улёгся между разведённых ног Дейдары и сосредоточился на том, что пониже живота, водя палочкой с данго, как кисточкой, по члену от корня и до кончика. Он приподнимал его, проводя то по передней, то по задней поверхности, по мелким складочкам на яичках и по углублению под ними и, наконец, по ложбинке в самом низу, скрывающей плотно сомкнутое отверстие. Вместо чернильного следа эта кисточка оставляла след сиропный, и забавно было видеть, как интимные части превращаются в подобие десерта.
А то, что Дейдара пытался согнуть в коленях ноги и свести их, несмотря на верёвки, и отодвинуться хотя бы на четверть метра - на ту дистанцию, которая возможна была в пределах слабины привязи, - радовало Мадару несказанно. Он бы уже заскучал, лежи его напарник смирно. Мадара положил ладонь свободной руки на то место, где под кожей выступало узкое, натянутое напряжением мышц, сухожилие, чтобы ещё острее почувствовать эти упрямые попытки выбраться, а большой палец опустил вниз, просовывая между ягодиц и поглаживая там. Несколько капель сиропа с данго затекли уже и туда, и щель была влажная, палец легко скользил по ней.
- Как ты думаешь, - спросил он, прижимая пальцем одну из ягодиц и любуясь картиной, - что я собираюсь делать?
- Да иди ты к чёрту, извращенец хренов!
- Неверно. Ну, же, Дейдара, ты же не дурак, я точно знаю. Угадаешь - отвяжу.
Данго он переместил к самой дырочке и принялся обводить её, надавливая осторожно на самый центр, сначала слегка - рисовым шариком, а потом посильнее - пальцем.
Дырочка застенчиво поджалась. Мадара умилился.
- Ты что, в меня данго собираешься засунуть?! - спросил Дейдара.
Мадара выслушал вопрос с улыбкой счастливого маньяка - в голосе специалиста по взрывам проскочили нотки испуга. Вряд ли его испугала сама перспектива, просто поверил, что попал в руки к ненормальному, и одними только шалостями с данго дело, вероятно, не кончится. Учиха погладил зажатый сфинктер и, преодолевая сопротивление мышц, просунул в него кончик пальца, с наслаждением ощущая, как Дейдара пытается увильнуть, и наблюдая с не меньшим удовольствием, как расширяются его глаза.
Наверняка же решил, что Мадара сделал именно то, что он предположил...
- Неверно! - заявил Мадара. Он сел поудобнее, и свободной рукой поднял данго повыше, чтоб Дейдаре было видно.
- Там же щепка внутри, острая, глупый, - заявил он, поглаживая живот напарника и разъясняя тоном детсадовского воспитателя, внушающего подопечному, что не нужно сразу тянуть в рот всё, найденное в песочнице, - его нельзя в тебя засовывать, поранить можно. Вон ты какой зажатый, - и Учиха слегка шевельнул кончиком стиснутого сфинктером пальца. Чуть расслабившиеся мышцы немедленно сжались вновь, живот под ладонью Мадары напрягся, а Дейдара прикусил на секунду губу:
- Чёрт! Чтоб вам всей семейкой... сдохнуть...
Мадара зажмурился от удовольствия. Это упрямство кружило голову и вызывало у одного из основателей Конохи слюнотечение, как обильная еда у голодного.
- А данго я собираюсь съесть, - заявил он, облизывая мягкий рисовый шарик. - Хочешь?
Дейдара замотал головой, отворачиваясь от лакомства, которое Мадара поднёс к его губам, бормоча:
- Что за... ты же им... там... придурок...
- А там, - сказал Мадара, зубами стаскивая многострадальный шарик с бамбуковой лучинки, - я всё равно всё оближу. Столько сиропа - не пропадать же ему зря.
Он неторопливо скусывал данго маленькими кусочками и так же неторопливо шевелил пальцем, не углубляясь особенно внутрь. Дейдара уже отодвинулся настолько, насколько мог, и дальнейшие ёрзанья приводили к тому, что палец Мадары проникал всё дальше без всяких усилий с его стороны. Он его только слегка сгибал и разгибал, когда Дейдара замирал, несколькими такими движениями заставляя напарника возобновлять свои метания. В результате, когда Мадара закончил с данго, его палец был поглощён почти целиком, И он чувствовал им основание того бугорка, с которым у мужчин связаны радости не всеми приемлемого способа удовлетворения, но пока избегал прикасаться к этому местечку.
Рано.
Дейдара, хочется ему или нет, и так возбуждён: скулы порозовели, губы стали яркими и влажными из-за того, что он их всё время сжимает и прикусывает, сам не замечая и не понимая, как это соблазнительно выглядит.
- Недурно, - сказал Мадара, выкидывая лучинку. - Теперь попробуем, что я тут наготовил.
Он наклонился к облитому сладким соусом, полунабухшему члену. Пока глава организации дегустировал данго, этот орган постепенно наливался, и теперь кожица на нём расправилась, а яркая влажная головка почти полностью высунулась из-под складки крайней плоти.
Мадара коснулся языком самого кончика.
- Я знаю, - заявил вдруг Дейдара, - я знаю, что ты собираешься делать!
Голос его сбивался.
- Ну, - усмехнулся Мадара, облизываясь и обхватывая член у основания пальцами, - расскажи. Уговор в силе: угадаешь - отвяжу!
Он коснулся губами кончика члена и начал медленно втягивать его, слегка сжимая губами и поглаживая языком вокруг крохотного отверстия уретры. Завоевавшим передовую позицию пальцем он не шевелил, чтобы одни ощущения не перебивали Дейдаре другие. Нужного эффекта Мадара уже добился: сфинктер расслабился и не сдавливал палец с яростью голодной болотной анаконды. Краем глаза Мадара видел, как его напарник стиснул зубы и зажмурился, но на лице отразилось далеко не страдание. Однако упрямство никуда не делось:
- Ты, - севшим голосом выдавил Дейдара, - хочешь мне... отсосать.
- Неверно, - радостно опроверг его предположение Мадара. - И в мыслях не было - вот ещё! Я только сироп собираюсь доесть.
Он наклонился ещё ниже и провёл языком от основания члена вверх, задержался у уздечки, прихватил головку ртом снова, пососал её, как леденец, и выпустил, услышав судорожный вздох, от которого шевельнулся уже член самого обладателя шарингана. А взглянув на лицо напарника, Мадара потянулся к завязке на собственных штанах, досадуя, что не разделся сразу: Дейдару накрыло наконец так, что он перестал отвлекаться на мелочи, вроде всяких игр в угадайки, и утонул в ощущениях, в касаниях и предельном возбуждении.
По поверхностному неровному дыханию, по затуманившимся глазам и подрагиванию лоснящегося от напряжения члена ясно было - подрывник в нескольких десятках секунд от оргазма. У Мадары при виде его лица с прикрытыми веками и приоткрытым ртом кровь застучала в висках. Член мгновенно окаменел от желания - немедленно, сию же секунду вставить, одним рывком войти до упора и отодрать, быстро, жестоко, без снисхождения, намотав на кулак светлые волосы. Будет кричать - чёрт с ним. Заткнуть рот. Нет, пусть кричит, это здорово. Дверь заперта, никто не войдёт.
Но Мадара вовсе не это планировал. А потому - никаких грубостей и никаких оргазмов, пока не будет его соизволения.
Учиха наполовину вытянул пребывавший в тёплом и влажном укрытии палец, прижал к нему второй и впихнул обратно оба, а чтобы уж точно притормозить Дейдару на грани разрядки, сильно сдавил пальцами его порозовевший сосок.
Дейдара вздрогнул, но через секунду лицо у него стало чуть более осмысленным. Пока он часто моргал, Мадара, приспустив штаны и высвободив из белья собственный член, уселся на колени у него между ног. Из сумки он достал кунай и водил его кромкой по ноге напарника вдоль внутренней стороны бедра, дожидаясь, пока на него обратят внимание, и постепенно разводя пальцы другой руки. И когда, наконец, Дейдара глянул на него, сказал:
- Отчасти ты прав, кое-что я хочу в тебя засунуть. Как ты думаешь - что?
Секунду спустя Дейдара посмотрел на кунай в его руке и молча закрыл глаза.
Мадара рассмеялся, поцеловал его коленку и сказал:
- Нет! Совсем нет! Ты что, глупый... Ладно угадал наполовину, наполовину и отвяжу.
Он откинулся назад, перерезая жгуты на ногах Дейдары. Пальцы пришлось вытащить, но особого значения это уже не имело. Растянутый сфинктер смыкается далеко не сразу. Кунай Мадара кинул под кровать.
Дейдара не попытался вырваться, когда Мадара притянул его к себе, приподнимая. Касаться его дырочки кончиком члена было ещё упоительнее, чем пальцами. Мадара дотянулся до блюда с данго, обмакнул руку в сироп и провёл ею по собственному члену.
- Подсказка, - сказал он, надавливая на вход. Головка члена медленно проходила в растянутое кольцо, и Мадаре стоило усилий не сорваться и не войти разом. В этом медленном проникновении было своё мучительно-пьянящее удовольствие. Дейдара молчал, стиснув зубы, Мадара нежно поглаживал его живот. У него самого перехватило дыхание, но он продолжал неторопливое погружение. Наконец головка полностью прошла внутрь.
Мадара перевёл дух и сменил положение: приподнял Дейдару ещё немного, сгибая его ноги и начиная плавными короткими толчками двигаться вглубь. Дейдара так и не открыл глаза и не ответил на вопрос.
- Слово забыл? - ехидно поинтересовался Мадара, закидывая его ногу себе на плечо.
Дейдара молчал. Мадара, глядя, как подрагивают его приоткрытые губы, не смог удержаться и последние сантиметры взял одним сильным рывком. Но, войдя до предела, он снова остановился. Не вытаскивая члена, принялся гладить шею и плечи, разминая напряжённые мышцы, провёл по груди, по животу, по бёдрам... а потом и по всё ещё возбуждённому члену напарника.
У Дейдары полувздохом-полустоном вырвалось:
- Прекрати...
- Я только начал, - сжимая пальцы чуть ниже головки, возразил Мадара.
Он ждал, чтобы тело привыкло к постороннему вторжению, чтобы Дейдара расслабился, и ласкал его, пока не почувствовал, что можно продолжить. Первые движения были неторопливыми - Мадара желал убедиться, что сироп от данго способен заменить более привычные смазки. У него имелись на этот счёт сомнения - даже он на своём долгом жизненном пути ещё никого с такой экзотической приправой не имел. Но нетрадиционный любрикант оказался эффективным. Мадара постепенно прибавлял темп. Он не торопился. Наслаждался ощущениями: подрагиванием запредельно возбуждённого тела, прижатого к постели, запахами пота и вожделения, звуками и вздохами, которые Дейдара пытался, но не всегда умудрялся сдержать. Время от времени Мадара забирал в руку его член, чтобы почувствовать тёплую атласную кожицу, ощутить пульсацию крови. Истинное удовольствие он доставлял и собственному члену, меняя то угол, то глубину, то скорость, иногда останавливаясь и давая Дейдаре отдышаться.
В одну из таких пауз Дейдара срывающимся, придушенным голосом прошептал:
- Ты что, специально?..
Подразумевалось, что ему никак не позволяют кончить, но он не договорил. Мадара с усмешкой поцеловал ямочку под ключицей.
- Конечно, - сказал он. - Ещё вся ночь впереди.
И качнул бёдрами вперёд-назад, потирая одновременно бороздку вокруг головки зажатого в пальцах члена напарника.
Дейдара выгнулся под его руками с настоящим стоном...
***
...Имея некоторый опыт и достаточно желания, можно, конечно, пролюбиться и ночь напролёт. Но чтобы это осилить, да ещё получать удовольстие, надо быть Хаширамой. Дейдаре же явно недоставало практики в некоторых постельных дзюцу, и Мадара спустя пару часов решил проявить снисхождение, хотя такого развлечения у него не было давно. Большую часть своих органов чувств Мадара успел порадовать, и нужно было заканчивать. Дейдара его стараниями и так уже оказался за гранью, где чувствительность от обилия ласк снижается, а не повышается, так что потребовалось несколько минут быстрых и частых толчков, чтобы дать ему, наконец, разрядку. Мадара, не останавливаясь, притронулся к его члену, прикрыв отверстие. Первые капли спермы попали на его пальцы, и тогда он прижался к напарнику, обнимая его, прижимая к себе, наслаждаясь томной судорогой и сдавленным стоном, и двигаясь уже только так, как самому хотелось, чтобы позволить собственному телу тоже излиться...
***
Дейдару ещё трясло от напряжения, когда Мадара освободил его руки.
Учиха стащил с себя майку, стёр ею разводы спермы с собственного тела и с живота напарника. От этого прикосновения Дейдару скрутило ещё одной запоздалой судорожной волной, он попытался отмахнуться, закрываясь неловкими после долгого пребывания в вынужденной позе руками. Мадара скинул испачканную майку на пол, сел у изголовья кровати и подтащил Дейдару к себе. Обняв его, он накинул сверху на разгорячённое тело покрывало и расслабился, уткнувшись носом в пахнущие старым шёлком волосы.
- Что за ... - пробормотал Дейдара. Мадара его вымотал, и он не пытался ни отпрянуть, ни вырваться из объятий - просто лежал, изредка вздрагивая.
- На мой взгляд, - сказал Мадара, накручивая на палец длинную прядку, - всё замечательно. Кстати, хочешь данго?
- Да пошёл ты... - ответил Дейдара. Но Мадара почувствовал, как руки напарника проскальзывают за его спину.
- Спать я хочу, - сказал Дейдара, обнимая Учиху. - И чтоб ты сдох всё-таки, если действительно жив.
Он пристроил поудобнее голову на груди Мадары, явно собираясь здесь же и заснуть, бормоча:
- Учихи... ненавижу...
Мадара улыбнувшись во все зубы, поводил пальцем за его ушком.
За окном уже стемнело, в небе появились первые звёзды. Самому Мадаре спать не хотелось. Он лежал, перебирая золотистые пряди и успокаивающе поглаживая спину Дейдары.
Дейдара вдруг приподнял голову.
- Ладно, ты - Мадара, - сказал он. - А Тоби? Ты куда его дел? Он где?
Мадара ощутил прилив нежности, глубокой и пробирающей чуть ли не до слёз, какой он не испытывал уже много-много лет. Доброго слова не услышишь от семпая, а вот не забыл же...
- Считай, что он в отпуске, - сказал Мадара. - Клянусь! Не успеешь соскучиться. Спи...
***
Показавшаяся в окошке луна застала Дейдару крепко спящим, а Мадару - счастливо улыбающимся и потихоньку вытирающим насмешливо поблёскивающие глаза...
|
| |
| |
