С тех пор как Комуи Ли был назначен директором Главного Управления Черного Ордена, научный отдел стал одним из самых опасных мест не только в Ордене, но и, пожалуй, во всем мире. Не то чтобы молодой человек был злым или имел садистские наклонности, вовсе нет… Однако нередко он внушал своим коллегам и подчиненным страх своим поведением, и они не раз задавались вопросом о состоянии его душевного здоровья. Действительно, Комуи был человеком эксцентричным в своей разрушительной изобретательности, к тому же испытывал к своей младшей сестре любовь, близкую к помешательству, и это заставляло окружающих опасаться его – никогда не знаешь, чего ждать от такого. К тому же, как только у главы научного подразделения появлялось хоть немного свободного времени (и странно, не смотря на огромное количество работы, он находил его всегда), он посвящал его своему любимому развлечению, к великому отчаянию своего окружения… Итак, спросите вы, какого же рода развлечениям предавался Комуи Ли в свободное время? Занимался разработкой новой модели Комурина? Нет! Не смотря на всю ту привязанность, что он испытывал к этой машине, его начало утомлять зрелище Комурина, разносимого ударом ноги на мелкие винтики его же собственной сестрой. К тому же, вид его останков, «изуродованных» научным отделом, потряс его настолько, что после этого зрелища он не мог уснуть три ночи. А может быть, он посвящал это время приведению в порядок своего письменного столе в кабинете или усовершенствованию оружия экзорцистов? Опять не угадали, на это ему вполне хватало и рабочего времени (хотя приведением в порядок бумаг на столе все равно занимался Ривер). Итак, вы наверняка спросите: «Чем же мог заниматься этот эксцентричный ученый все свое так сказать свободное время?» Так вот, не смотря на все меры безопасности, принятые в этом отношении научным отделом, Комуи Ли питал подлинную страсть к изобретению различных лекарств и снадобий. Хотя это и звучит так безобидно, но на самом деле это самая опасная вещь из всех, которыми этот псих когда-либо занимался… Относительно всех этих приворотных зелий и магических эликсиров у него было более чем прекрасно развито воображение. Вот, например, милый и безобидный Аллен Уокер, которому в тот день просто не повезло, оказался с волосами длиной в метр, когда что-то случайно выпил в лаборатории Комуи, приняв это за воду. От него потом весь Орден шарахался, спасибо Джерри, который согласился подстричь его после этого. Потом наступила очередь Линали, которая, делая уборку в лаборатории, случайно опрокинула на себя маленький флакончик, в результате она провела 48 часов, мяукая и передвигаясь на четвереньках, пока действие эликсира не прошло. И даже добрейший Алистер Кроули, став жертвой этих странных веществ, принялся бросаться на каждого, кто попадался на его пути, и пытаться загрызть насмерть. Его еле удалось вернуть в нормальное состояние. Но все это были лишь неудачные экспериментальные образцы, и они остались в прошлом, сейчас у Комуи Ли были куда более важные планы. На самом деле в последние недели он работал над новым таинственным эликсиром и был глубоко убежден, что тот станет его лучшим изобретением. И все только потому что Комуи Ли, Глава Черного Ордена, был без памяти влюблен. Он изобрел вещество (ингредиентов которого я не буду называть в целях безопасности), которое, попав в организм жертвы, делает ее полностью зависимой от первого человека, которого жертва увидит после этого, погружая ее в страсть совершенно безудержную, похожую на состояние наркотического опьянения. Жестоко, но необходимо, так как Комуи, видите ли, имел «небольшую» проблему. Конечно, у него было чувство собственного достоинства и абсолютная вера в свои силы, но у него еще оставалось достаточно здравого смысла , чтобы понимать, что он обрек себя на страстную, но безответную любовь, ибо объектом оной был не кто иной как… Канда Юу. Конечно, это звучит совершенно неправдоподобно, но если как следует разобраться, это не так уж невероятно… Канда выглядел достаточно женственным в свои восемнадцать, с этими своими длинными черными волосами, гладкими, как шелк… «Почти как у Линали» - думал Комуи, глядя на них. Его кожа, тонкая и бледная, такая нежная на вид, «…как у Линали». Его тело, такое тонкое и стройное, такое одновременно сильное и хрупкое, до которого так и хотелось дотронуться, «…как у Линали»…
- Линали выходит замуж, директор! Задремавший за своим письменным столом Комуи подпрыгнул на стуле от неожиданности, изумленно распахнув глаза, и случайно опрокинул чашку с остывшим кофе на документы, половина которых тут же оказалась на полу, и без того уже усеянном бумагами. Молодой человек вскочил с криком: - Линалиии! Где??? - Ну вот, вы проснулись, - произнес насмешливый голос за его спиной. Глава научного отдела, узнав голос, немного успокоился и обернулся к человеку с усталым лицом, смотрящему на него с легкой укоризной и, снова сев за свой стол, снял и с хмурым видом принялся протирать очки носовым платком: - Ривер, я надеюсь, у вас была достаточно веская причина, чтобы разбудить меня. Между прочем, из-за вас я не досмотрел очень хороший сон. - Надо же, какая потеря! – парировал капитан насмешливо. – Я разбудил вас, чтобы сообщить, что Канда зайдет с минуты на минуту, чтобы получить от вас новое задание. Вы не забыли, что пригласили его к этому времени? - Канда?! Комуи понадобилось не более полсекунды, чтобы среагировать: он вытолкал Ривера из комнаты, не смотря на бурный протест последнего, отодвинул стопку бумаг в угол и поставил стакан с водой на середину стола. После этого, еще раз убедившись, что в комнате кроме него никого нет, и никто за ним не наблюдает, вынул из кармана маленький пузырек и вылил его содержимое в воду. Затем, довольный, вернулся на свое место за столом, сел и сделал вид, что работает и очень занят, при этом не сводя глаз с входной двери, и во взгляде его читалось нетерпение. Как и ожидалось, Канда появился спустя всего несколько минут после того как Комуи занял свое привычное место за столом, мечник был как обычно мрачен, с выражением лица еще более неприветливым, чем обычно, он твердой походкой торопливо вошел в комнату, сжимая руку на рукояти катаны. Но в глазах Комуи он был прекрасен, с этими своими длинными шелковыми волосами цвета эбенового дерева, которые шлейфом развивались от быстрой ходьбы, с этими его темными глубокими глазами, которые сейчас так холодно смотрели на директора, с этими тонкими идеально очерченными губами, уголки которых чаще всего были немного опущены вниз, выражая разочарование или раздражение. Комуи позволил себе широко улыбнуться и сделал экзорцисту знак рукой, приглашая присесть: - Здравствуй, Канда. Хорошо выглядишь. Как настроение? Канда удивленно приподнял левую бровь: - Какое это имеет отношение к делу? Выкладывай, что за задание, и я пошел. - Куда ты так торопишься? У нас еще достаточно времени всё обсудить, - ответил Комуи, глядя на Канду так, словно старался понять, о чем тот думает. - Я потерял достаточно времени, сначала из-за этого говнюка Кросса, который вчера вечером затащил меня к себе «выпить по одной», а ты сам знаешь, что бывает, когда начинаешь пить с Кроссом, а сегодня с утра учитель снова стал лезть ко мне со своими глупостями, так что я не в настроении! Давай сразу к делу, - Канда раздраженно сверкнул глазами. - О?! Тидолл снова пытался сфотографироваться с тобой у себя на коленях? Или нарисовать тебя на фоне заката? – Комуи хихикнул. По взгляду, полному ненависти, которым одарил его мечник, Комуи понял, что он недалек от истины, и что у Канды нет ни малейшего желания распространяться на эту тему. Ли встал и, обойдя стол, приблизился к Канде, по пути прихватив со стола стакан. Канда проводил его удивленным взглядом. - По-моему, здесь слишком жарко. Тебе так не кажется? – произнес китаец, снимая свой берет и кладя его на край стола. - Нет, не заметил. - Действительно жарко. Выпей воды, - Комуи протянул экзорцисту стакан. - Это вода? – Канда с сомнением покосился на содержимое стакана. Комуи опустил взгляд на то, что держал в руке, и с ужасом констатировал, что напиток принял бледно-розовую окраску, что могло бы показаться довольно подозрительным в руках такого… хм… эксцентричного ученого, как он. Директор принялся судорожно соображать, чем бы объяснить цвет напитка, пока Канда смотрел на него с явным скептицизмом, и спустя несколько секунд произнес самым невозмутимым тоном: - Я добавил туда клубничного сиропа. - Ненавижу сладкое, - поморщился Канда. - Он не сладкий, а скорее кислый. Выпей хотя бы один глоток, очень освежает. - Нет! - Ну хотя бы чтоб сделать мне приятное, Канда-кун! Я же о тебе забочусь! - Тем более нет! - А если я положу туда собу? - Ты что, издеваешься? Объясни мне, куда я должен отправиться, и закончим с этим. Директор некоторое время молча смотрел на Канду, потом поставил стакан на стол, отвернулся и сделал обиженный голос – можно было подумать, что диретор вот-вот разрыдается: - Канда-кун, ты такой злой!!! Его плечи вздрагивали так, будто он плачет. Канда вытаращил глаза в изумлении. Он совершенно не понимал, что здесь происходит, и подозревал, что директор снова дурачится, но оставить Комуи таким и уйти он не мог – в конце концов, он должен был выслушать детали задания, прежде чем отправиться на миссию. Ему очень хотелось поскорей отсюда убраться, поэтому он, прочистив горло, попытался заговорить как можно более спокойно, не слишком холодным тоном: - Комуи… Хорошо, я выпью глоток этого твоего дерь… э…напитка, а ты наконец прекратишь ломать эту комедию и дашь мне задание, чтобы я смог уйти.
Комуи тут же прекратил издавать всхлипывания, повернулся к Канде и просиял улыбкой. - Вот видишь, Канда, всегда можно договориться. Тот лишь пожал плечами и взял стакан, который протянул ему Комуи, с сомнением глядя на его содержимое. Комуи все это время старался подавить нервную дрожь, не в силах дольше сдерживать свое нетерпение: он уже представлял себе, как Канда бросится в его объятия с глазами, горящими страстью, полностью подчиненный его воле. После этого он сделает Канде два хвостика, как у Линали, переоденет его в короткое платьице, которое, несомненно, пойдет ему куда больше, чем эта униформа, и попросит его называть себя «старший брат», и все ночи, что они разделят на двоих… Комуи чуть не подавился собственной слюной и аж закашлялся, что еще больше насторожило экзорциста. И вот решающий момент приблизился: Канда поднес стакан к губам и… Послышался стук в дверь. Канда смотрел на жидкость с отвращением и все еще медлил. Стук в дверь стал громче. Он приоткрыл рот и начал наклонять стакан. Дверь уже почти ходила ходуном от ударов с той стороны. Прежде чем малейшая капля этого отвратительного по цвету напитка коснулась его губ, дверь наконец с силой распахнулась, заставив присутствующих подпрыгнуть от неожиданности: - Привет! У вас тут все в порядке? Комуи повернулся и бросил на вошедшего взгляд, в котором смешивались бешенство и желание немедленно придать самой мучительной смерти того, что посмел прервать их в такой момент. Объектом всей этой испепеляющей ненависти стал не кто иной, как безобидный парень 18 лет с повязкой на правом глазу и всклокоченными рыжими волосами, который приближался к ним, весело улыбаясь, с толстой папкой подмышкой. - Лави, - выдавил Комуи голосом, в котором слышался сдерживаемый гнев, - что ты здесь делаешь? Я тебя не звал! Игнорируя (нарочно или случайно) настоящий смысл вопроса (а именно: «Какого дьявола тебе здесь надо?»), Лави пожал плечами с самым беззаботным видом, и, подойдя к ним, уселся на диван, стоящий тут же. - Сожалею, что помешал, но старик хотел, чтобы я передал Вам этот отчет как можно скорее, - он протянул Комуи папку, которую держал подмышкой. - И ты, Юу, тоже здесь, - обратился он к мечнику, расплываясь в своей фирменной улыбке, как из рекламы жевательной резинки Орбит. - Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не называл меня по имени? – отозвался Канда ледяным голосом. Вместо ответа Лави послал ему еще одну широкую улыбку, ничуть не сомневаясь в том, что оба присутствующих здесь человека имели в данный момент лишь одно желание: убить его как можно более жестоко и болезненно. Рыжий уже хотел было подняться и уйти, но Канда неожиданно опустился рядом с ним на диван, закинув ногу на ногу. «Может, теперь Комуи наконец прекратит ломать эту комедию и объяснит суть задания. Такое впечатление, что он хотел о чем-то со мной поговорить наедине. Что ж, отлично, раз мы уже не одни, он нас обоих сейчас отпустит», - подумал мечник. Лави вдруг придвинулся ближе к своему «лучшему другу» (как он сам любил говорить) и в своей извечной шутливой манере приобнял того за плечи, игнорируя убийственные взгляды, которые на него бросал директор. Канда инстинктивно отдвинулся от него: - Какого черта ты делаешь? - Ничего особенного, я просто хочу твоего лимонада! И, не дожидаясь ответа, он выдернул стакан из рук удивленного японца и осушил его одним глотком под ошарашенным и полным ужаса взглядом Комуи. - Неееееет!!! - Зачем так кричать, - спокойно сказал Лави, вытирая губы, - это же всего лишь лимо… Он вдруг замолчал и, переменившись в лице, моментально перестав улыбаться, выронил стакан из рук, и тот разбился, ударившись об пол. - Идиот, стакан не можешь удержать в ру… Настала очередь Канды замолчать на полуслове, когда он заметил, что Лави наклоняется к нему опасно близко, пожирая его глазами (верней, глазом) с каким-то странным, почти безумным выражением лица. Не понимая, что происходит, мечник попытался оттолкнуть Лави и подняться, ведомый одним-единственным желанием: убраться отсюда как можно скорее, но, к несчастью для него, ученик книжника опередил его: с поразительной скоростью он схватил Канду за плечи, опрокинул на пол и, прижимая, навис над ним, продолжая пожирать его взглядом: - Почему я никогда раньше не замечал, что… ты такой красивый, Юу! Канда вытаращил глаза в изумлении, от неожиданности даже забыв сопротивляться. В другое время он бы отвесил Лави внушительную оплеуху за такие грязные шуточки, но сейчас он замер от неожиданности. «Что-то тут не так, - пронеслось в голове у мечника, - это не похоже даже на его обычные глупые шуточки». Комуи, который чувствовал приближение «катастрофы», схватил Лави сзади за шарф и стал тащить на себя в надежде оттащить от Канды, но Лави оказался куда более выносливым, чем можно было ожидать, и полностью игнорируя все попытки директора, который, видя, что сила не помогает, уже перешел на уговоры, сосредоточил все свое внимание на товарище и, наклонившись, кончиками пальцев погладил его по щеке: - У тебя такая бархатистая кожа, Юу… Канда, к которому наконец вернулось все его самообладание, открыл было рот, чтобы ответить в своей наиболее грубой манере, но… единственный звук, который ему удалось издать – это был вздох удивления. Как только мечник открыл рот, чтобы выругаться и послать его куда подальше, Лави приложил свой палец к его губам и, наклонившись, поцеловал его в шею. Мертвая тишина повисла в комнате, только звуки борьбы нарушали ее – Канда пытался вырваться из хватки Лави, который теперь прижимал его к полу обеими руками, и с сожалением бросал взгляды на Муген, оставшийся лежать на диване. Что же касается Лави, он пытался поцеловать Канду, не обращая ни малейшего внимания на все попытки последнего вырваться. Комуи же стоял рядом и смотрел, несколько долгих секунд, показавшихся ему вечностью, а потом… - Неееееет! Не трогай его! Он закричал и снова бросился разнимать ребят с криками: «Отпусти Канду! Оставь его немедленно!!!» Но прежде чем ему пришла в голову мысль: «Хуже уже не может быть», как дверь его кабинета снова распахнулась, и Линали, сопровождаемая доброй половиной научного отдела, вошла в помещение, неся в руке поднос с чашками и кофейником. - Брат, я принесла тебе твой ко… - начала она весело и... Конец фразы утонул в грохоте падающих чашек, которые разбивались о пол, и железного подноса, который полетел вслед за ними. В самом деле, эта бедная невинная девушка стала свидетельницей зрелища, не предназначенного для ее целомудренных глаз: перед ней на полу, распластавшись, лежал Канда, а над ним нависал Лави, совершающий какие-то непонятные телодвижения, и ее собственный брат сверху на спине Лави, при этом не понятно было, что он делает – то ли пытается оттащить младшего книжника, то ли пытается сделать с Лави то же, что последний делал с Кандой. После секундного замешательства она взвизгнула, прижала ладонь ко рту, а потом отняла ее и закричала, развернувшись и бросившись прочь из комнаты, завывая, точно сирена. - Нет, вернись, Линалииии!!! Я тебе все объясню!!! Но она уже скрылась из виду, оставив дверь нараспашку, так, что все сотрудники научного отдела, пришедшие вместе с ней, смогли в свою очередь наблюдать эту сцену. В комнате снова воцарилась тишина, и в это время Канде наконец удалось частично освободиться из цепких объятий младшего книжника. Было похоже, что ситуация улучшается. Но Лави, в свою очередь, решив ни за что не отпускать мечника, зарылся лицом в его волосы и вдыхал их нежный слегка цветочный запах. И в этот момент Канда, дернув изо всех сил, вырвал свою руку из руки Лави и резко ударил того по лицу с криком: - Прийди в себя, идиот! Пошел вон! - Ты такой милый, когда ругаешься… - Заткнись! – закричал Ли визгливым голосом, - убирайся отсюда! Лави, снова напрочь проигнорировав Комуи, продолжал созерцать Канду с нежностью под многочисленными изумленными взглядами, некоторые из которых уже стали сочувственными. На этот раз Канде удалось полностью высвободиться, он бросил испепеляющий взгляд на Комуи, который схватил Лави сзади за плечи и оттаскивал прочь, после чего бросился к своему обожаемому Мугену, дожидающемуся его на диване. Обнажив катану, мечник приставил острие к горлу Лави, который, казалось, совершенно не осознавал, что в данный момент его жизнь висит на волоске. «Это худший гребаный день в моей гребаной жизни» - думал разъяренный Канда, воображая, как он нашинкует Лави тонкими ломтиками. Но если уж жизнь вознамерилась показать вам, что ей глубоко плевать на ваши желания, она сделает всё возможное, чтобы этот день действительно стал для вас худшим: так, Лави с невероятной легкостью увернулся от лезвия катаны и, мгновенно оказавшись рядом, взял в ладони лицо Канды и прошептал: - Я люблю тебя, Юу-чан… И, не дожидаясь ответа или какой-либо другой реакции от мечника, он накрыл его губы своими, решительно и пылко. Поцелуй. Его самый первый. Настоящий. И у всех на глазах! Реакция не заставила себя ждать: Канда вытаращил глаза от удивления, не способный сдвинуться с места от шока, Комуи, охваченный отчаянием, потерял сознание, а сотрудники научного отдела выбежали из комнаты, закрыв за собой дверь и повесив на нее табличку «Не беспокоить» с той стороны. И именно в этот момент Канду Юу, едва не изнасилованного своим товарищем, да еще и при всех, Линали Ли (зарывшуюся лицом в подушку в своей комнате, все еще не пришедшую в себя от шока после увиденного «треугольника»), Комуи Ли, уже почти пришедшего в себя на диване в своем кабинете, созерцая эту душераздирающую для него картину, как его мечты рушатся у него на глазах в считанные секунды, и самого Господа Бога, наблюдавшего сверху бардак, царящий в его собственной армии, посетила одна и та же мысль, а именно: «На этот раз это действительно худший день в моей жизни!»
Как только Аллен Уокер впервые за последние несколько недель переступил порог Темного Ордена, у меня появилось предчувствие, что день его ожидает отнюдь не обычный. Он возвращался, со своими товарищами по оружию Мирандой Лотто и Алистером Кроули, с миссии, которая прошла на удивление удачно: всех акума удалось уничтожить, Чистую Силу они получили без каких-либо проблем, и как бонус еще добыли кое-какую новую информацию о планах Графа, а Миранда предприняла всего две попытки самоубийства за всю поездку, что можно было также считать удачей. К тому же, Аллен уже знал, что будет делать после того, как они отдадут Чистую Силу Хевласке: он пойдет в столовую, чтобы отвести душу после сухого походного пайка, и съест столько, сколько сможет, - у него на это теперь наконец будет время, - немного поиздевается над Кандой, как обычно, и смоется раньше, чем тот успеет разрубить его пополам своей катаной. Довольный подобной культпрограммой, им же самим составленной, он беззаботно шел по длинному сумрачному коридору, что-то весело насвистывая себе под нос, пока вкрадчивый голос Миранды не вернул его в реальность: - Аллен-кун, это не Линали там? Аллен поднял голову и действительно увидел Линали Ли, которая медленно шла по коридору спиной к ним. Ужасно обрадовавшись встрече, Аллен со счастливым видом устремился к ней: - Линали! – позвал он, делая знак рукой, будто она могла его видеть. Юный экзорцист ожидал, что девушка сейчас обернется к нему, одарив его одной из своих самых очаровательных улыбок, сопровождаемой традиционной фразой: «С возвращением, Аллен-кун!» Однако ничего такого не произошло. Она вздрогнула и уронила папку, которую несла в руках, потом обернулась к товарищам, окинула их совершенно невменяемым взглядом и, зажав ладонями уши, заорала: - Ничего не случилось! Ничего не случилось! – после чего бросилась бежать прочь. Экзорцисты изумленно смотрели ей вслед, раскрыв рты и спрашивая себя, какая муха ее укусила, но как только та скрылась из виду, Миранда вдруг побледнела и принялась рвать на себе волосы, причитая: - Это всё из-за меня! Я уверена, это из-за меня! Я должна умереть, чтобы искупить свою вину! И пока Алистер пытался помешать Миранде, которая теперь усердно билась головой об пол, разбить себе череп, Аллен смылся в надежде найти кого-то, способного объяснить ему, что тут происходит. На ходу он решил, что ближе всего отсюда научный отдел, и там наверняка что-нибудь знают о странном состоянии Линали. С силой распахнув тяжелые двери, он вбежал в научный отдел и направился прямиком к кабинету Комуи. Тот был необычно мрачен и в который раз мерил шагами комнату. - А, Аллен-кун, - произнес он, когда заметил, что уже не один в комнате, – ты пришел как раз кстати. У нас серьезная проблема. - Я уже успел заметить. Что случилось с Линали? Совершенно неожиданно для него директор уронил свою чашку кофе, которую как раз подносил к губам, сгреб Аллена в охапку и очень сильно встряхнул за плечи, однако его слова никак не соответствовали этому жесту: - Я никогда не хотел причинить моей маленькой Линали никаких неприятностей, всё это просто досадное недоразумение! - Недо… вы можете наконец сказать, что случилось? При этих словах большинство присутствующих сотрудников научного отдела смущенно переглянулись и молча покинули комнату, остался только капитан Ривер, который повернулся к Комуи: - Мы попытаемся создать антидот. Это научит вас не оставлять вашу отраву где попало! Аллен вытаращил глаза на Комуи: - Так Линали отравилась очередным вашим эликсиром? - Линали просто… эмм… неправильно интерпретировала ситуацию, которая совершенно ее не касалась, на самом деле проблема в Лави! Как только Аллен узнал, что с его подругой все в порядке, он вздохнул с облегчением, но тут же спохватился и забеспокоился об ученике книжника: что он еще мог натворить? Однако, увидев предмет обсуждения в окружении сотрудников научного отдела, которые как-то странно на него смотрели, он тут же перестал задаваться этим вопросом. Молодой человек сидел, положив подбородок на скрещенные руки, и на губах его блуждала мечтательная улыбка. Предчувствуя неладное, Аллен осторожно приблизился к товарищу и легонько потряс его за плечо: - Лави? Младший книжник поднял голову и… выражение его лица вдруг стало нормальным, взгляд - веселым и немного насмешливым, а улыбка снова обрела привычную беззаботность. - Аллен, - произнес он радостно, пожимая ему руку, - с возвращением домой! Аллен посмотрел на Лави ошеломленно, затем повернулся к Комуи с видом: «Ну и в чем проблема, я не понял?» - Не приближайся к нему, отойди от него, Аллен-кун! Он опасен! - Лави… да что ты тут натворил? - Ничего плохого, - заверил его рыжий со странной улыбкой, - Комуи просто не хочет признавать мою победу! - Я еще не проиграл! – выкрикнул Комуи истеричным тоном, - а если ты еще раз протянешь к нему свои руки… - К нему??? – выдохнул Аллен ошарашено. Он уже совершенно ничего не понимал. - Это чудовище совершило самое непростительное преступление! - Он слил информацию Тысячелетнему Графу? - А? Что? Да нет, плевать мне на Графа, это было бы еще не так страшно. Этот варвар самым наглым образом перешел все границы и поцеловал, да еще и при всех, самый чистый, непорочный и прекрасный цветок! - Линали? Лави, ты что, с ума сошел, целоваться с Линали под носом у ее брата! – Аллен смотрел на Лави так, будто тот был виноват в чем-то лично перед ним, и, похоже, плохо осознавал, что говорит сейчас прямо при Комуи, и что в голосе его слышатся плохо скрываемые нотки ревности. - Да нет! – перебил его Комуи, - не Линали! Канду! В комнате наступила мертвая тишина, и все присутствующие разом очень выразительно и с явным осуждением посмотрели на Комуи, тогда как Аллен в изумлении таращился на Лави: - Вы надо мной издеваетесь? - Аллен, - вмешался Ривер, видя, что экзорцист уже едва ли не на грани нервного срыва, - Лави случайно выпил какую-то гадость, которую наш «гениальный» директор сварганил в своей лаборатории и принес в кабинет под видом обычного лимонада. Видимо, эта дрянь оказывает какое-то действие наподобие «приворотного зелья». - Но как же… это невозможно, Лави бы никогда не поцеловал Канду! Или да…? Оценив выражение лиц окружающих, он понял, что это не шутка. Его охватила паника, в голову полезли мысли, недостойные доброго католика. Он обернулся к товарищу: - Эм… Лави… мы говорим об одном и том же Канде? О мрачном типе со злобным взглядом и конским хвостом на голове? Ученик книжника несколько мгновений молчал и не двигался, затем, без предупреждения, схватил Аллена за воротник униформы и прошипел: - Что ты только что сказал? После чего отпустил так называемого «Разрушителя времени», который смотрел на него с перепуганным видом, в то время как Лави, приняв театральную позу, начал декларировать: - Для меня Юу – ангел, спустившийся на землю с небес, чудо, которое моим несчастным глазам смертного позволено было созерцать. Не само ли он воплощение красоты, когда распускает свои роскошные длинные волосы, когда его темные глубокие глаза испускают смертоносные молнии, когда его прелестные тонкие губы изгибаются в легкой презрительной улыбке? Его красота божественна, но это еще ничто по сравнению с величием его ума: неужели ты никогда не был тронут его притворным гневом, который служит лишь для того, чтобы скрыть глубокую нежность ко всему живому, которая исходит от него, его притворной жестокостью, которой он пытается защититься от враждебности окружающего мира? За этой злобной, как ты ее называешь, маской прячется существо нежное и удивительно хрупкое, которое я пообещал себе любить и защищать до конца своих дней! Мертвая тишина. Аллен смотрел на Лави с таким недоумением, как будто тот был по меньшей мере инопланетянином. Ни у кого, слышавшего эту восторженную речь, не возникло ни малейшего сомнения, что говоривший был совершенно искренен и серьезен. - Это… великолепно! Удивленный как тонким вкрадчивым голосом, так и произнесенным им замечанием, Аллен от неожиданности даже подпрыгнул на месте и, обернувшись, увидел Миранду и Кроули перед дверью - оба вытирали слезы умиления. - Миранда, Алистер! Вы плачете? - Я никогда прежде не слышала таких красивых слов! – взволнованно произнесла экзорцистка. - И я, я никогда не думал, что ты решишься связать себя подобными отношениями, - поддержал Кроули, - ты же будущий книжник, а книжники не имеют права ни к кому привязываться, - вампир шумно высморкался в подол платья Миранды, - если бы я знал раньше, что ты чувствуешь к Канде… - Вы шутите! – закричал Комуи с истеричным видом, - это всего лишь действие моего эликсира, и ничего более! О какой любви вы говорите?! - Какая разница? – возразил Кроули, - Лави влюблен, и как его друзья, мы должны его поддержать! Элиада!!! И после этих слов Кроули выбежал из комнаты, рыдая, под удивленными взглядами присутствующих. Аллен уж было понадеялся, что это все неприятные сюрпризы на сегодня. Как бы не так!
-Никаких улучшений? – произнес низкий и немного скрипучий голос за его спиной. Блондин вздохнул с облегчением, увидев, что в комнату вошел книжник: где бы он ни появлялся, он всегда приносил с собой решение любой, даже самой сложной проблемы. - Увы, нет! Я уже перепробовал все возможное, но эликсир продолжает действовать, и неизвестно, сколько времени это может продлиться. - Вы должны найти противоядие, - сказал старик настойчиво, - иначе Лави не сможет нормально выполнять свою работу, а это недопустимо, вы же понимаете. Чтобы не быть голословным, он вынул исписанный листок бумаги, - первую половину страницы занимал доклад, написанный учеником книжника, потом текст обрывался, и ниже красовались нарисованные сердечки всех размеров с подписями «Я люблю Юу» в центре каждого. Секунду Аллен смотрел на листок с отвращением, потом резко повернулся к Комуи: - Необходимо как можно скорее найти средство, Комуи-сан! Но Комуи не ответил, он несколько мгновений смотрел на листок бумаги с ненавистью, потом вырвал его из рук старого книжника и разорвал на мелкие клочки. Сделав это, он, ни слова не говоря, вернулся за свой рабочий стол, сел и несколько минут сидел, погрузившись в раздумья. - Я придумал! – вдруг закричал он, вскакивая, и решительно направился к Лави, который все это время наблюдал за ним с насмешливым видом. - Хорошо, Лави, мы закончили, ты можешь идти. - Эм… Но вы мне сказали, что Юу скоро придет. - Нет, Канда не придет, ты можешь идти к себе. - Ну ладно, - Лави лишь пожал плечами. Молодой человек ушел без всяких возражений, но выходя, обернулся и бросил на директора недоверчивый взгляд. Как только шаги в коридоре стихли, Комуи бросился к большому шкафу, стоящему в кабинете, и поспешно открыл дверцу: - Канда, можешь выходить, он ушел! - Наконец-то! – презрительно фыркнул мечник. Аллен вытаращил глаза, увидев сильного, бесстрашного, безжалостного Канду вылезающим из стенного шкафа и с опаской озирающегося вокруг. Ему захотелось рассмеяться Канде в лицо, но как только его взгляд встретился со взглядом японца, он передумал: 15 лет – это слишком юный возраст, чтобы умереть! - Итак, теперь, когда Канда в безопасности… - Вы не забыли, что это исключительно из-за вас я сейчас в такой ситуации? – Канда зло сверкнул глазами на директора. - Но… Канда-кун, ты так жесток! - Если бы вы не вздумали напоить меня своей отравой… - Неужели ты думаешь, что если этот эликсир оказался в твоем стакане, то это было чем-то иным кроме чистой случайности? Я принес немного вещества из лаборатории, потому что собирался кое-что в него добавить, и по ошибке перепутал с лимонадом, с кем не бывает, - Комуи изобразил на лице беззаботную улыбку. - Прекрати вешать мне лапшу на уши! Ты думаешь, я совсем идиот, что ли?! - Пожалуйста, прекратите! – крикнул Джонни умоляющим голосом, закрывая ладонями уши, - директор, вы же сказали, что придумали план! Довольный тем, что внимание вновь обратилось на него, Комуи поправил очки и хищно улыбнулся, сверкнув глазами на Канду, отчего тот почему-то побледнел. - Я вам сейчас объясню, что я придумал, я, великий ученый… - Короче! – прервали его Канда и Аллен в один голос. - Короче, мы все знаем, что именно Канда и только он вызывает подобную реакцию у Лави! - Надо же, а мы бы и не догадались! - Не перебивай, Аллен! Итак, если Канда ясно даст Лави понять, что он не хочет быть с ним (а это, само собой, именно так и есть), возможно, Лави в конце концов устанет его добиваться, и эффект эликсира постепенно рассеется. - Это и есть ваше предложение? - Всё очень просто, Канда пойдет поговорить с Лави… - Я отказываюсь приближаться к нему! - Прости, это расстраивает меня также, как и тебя, - вздохнул директор, - итак, я говорил, что ты пойдешь и поговоришь с Лави, скажешь ему, что у него нет ни малейшего шанса, и уйдешь. Но одного я тебя не отпущу, конечно - тебя будут сопровождать, - и он неопределенным жестом руки указал куда-то в сторону Аллена: - Например…
- Предупреждаю тебя, стручок: если ты хоть раз улыбнешься, состришь, если я хотя бы раз замечу, что ты прикалываешься, я… - Ты убьешь меня самым жестоким способом, который только возможен! Ты повторяешь это уже в пятый раз! - Чтобы ты лучше запомнил, идиот! - Если говорить об интеллектуальных способностях, то ты бы лучше молчал! Экзорцисты обменялись испепеляющими взглядами и направились по огромному сумрачному коридору в сторону библиотеки. Вдруг Аллен повернулся к Канде и спросил со странной улыбкой: - Скажи, а это правда, что Лави тебя поцеловал? К большому сожалению для него, он понял свою ошибку слишком поздно: Канда медленно повернулся к нему с таким взглядом, значение которого объяснять было бы излишне. Аллен испуганно посмотрел на руку японца, которую тот положил на рукоять Мугена, и медленно вынул его из ножен на пару сантиметров: - П-подожди! Ты не можешь меня убить! Ты что, забыл, что я – твой эскорт?! Канда остановился и на секунду задумался. - Если я тебя не прикончу, то это сделают Нои, - произнес он, задвигая лезвие назад в ножны. - Спасибо, «ангел, спустившийся на землю», - проворчал Аллен. - Что ты там вякнул? - Ничего, ничего… Он бросил подозрительный взгляд на молодого человека и пинком распахнул дверь в библиотеку: как они и ожидали, Лави был там один, он сидел, обложившись книгами, и читал какую-то рукопись, целиком поглощенный ею. - Эй, Лави! Услышав голос Канды, Лави вздрогнул и немедленно поднял голову от листа, как охотничья собака, учуявшая дичь. Он стремительно поднялся на ноги, уронив все бумаги, что лежали у него на коленях, и, одним прыжком оказавшись возле Канды, стиснул его в объятиях так сильно, как только мог, все это произошло так быстро, что мечник не успел даже среагировать. - Юу!!! - Что? Отпусти меня сейчас же, тупой кролик! - Юу, ты всегда такой стеснительный при посторонних! Потом он разжал объятие, глядя на Канду с такой нежностью, которой Канда в нем никогда даже не подозревал. Несколько потрясенный, мечник молчал, пока Аллен не кашлянул, чтобы напомнить о своем присутствии и о цели их прихода. - Лави, я должен тебе сказать кое-что важное! – заявил Канда тоном, не терпящим возражений. - Не беспокойся, Юу, - прервал его рыжий с серьезным видом, - я знаю, о чем ты хочешь поговорить, я уже думал об этом. Канда и Аллен уставились на него удивленно, а Канда спросил с проблеском надежды в голосе: - Неужели? - Да, ты, конечно, хочешь знать, в чьей комнате мы теперь будем жить – в твоей или в моей. - ЧТО?! - Конечно, не реально поселиться вдвоем в моей комнате вместе со старой пандой, а твоя слишком маленькая, да и обставлена слишком аскетично. Угадай, что я придумал? Я поговорил об этом с Джерри, и он обустроил для нас на свой вкус одну из свободных комнат, она достаточно большая и очень уютная. Ты рад? Его вопрос отразился тяжелым эхом от каменных стен и не получил никакого ответа: Канда стоял напротив него и смотрел на него вытаращенными от изумления глазами. Единственным звуком, нарушавшим тишину в комнате, было хмыканье Аллена, означающее, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не рассмеяться. Окончательно выведенный из себя, Канда ударил Лави с размаху кулаком в челюсть. Но прежде чем он опусктил руку, он с удивлением увидел, как ученик книжника поднимает руку в жесте, имитирующем латинскую букву V, означающую «Victory»: - Ты совершенно прав, это победа! Аллен, не способный больше сдерживаться, разразился нервным смехом, сгибаясь пополам и истерически повизгивая, поэтому пропустил тот момент, когда Канда молниеносным движение обнажилт Муген и нанес ему удар, отбрасывающий мальчишку к противоположной стене в потоке хлынувшей крови. Ударившись о стену и упав на пол, Аллен потерял сознание. Канда опустил Муген, и Лави воспользовался этим, чтобы успеть взять его за руку, увлекая за собой прочь из комнаты, не заботясь о лежащем на земле Аллене, истекающем кровью. - Что ты делаешь, бака? - Я не знаю, что значит «бака», но я уверен, что это что-то очень романтичное. - Заткнись! Куда это ты меня ведешь? Лави не ответил, продолжая тащить Канду за руку за собой под удивленными и насмешливыми взглядами искателей, попадавшихся по пути, на которых Канда зыркал крайне злобно из-под сдвинутых бровей. В конце концов, поднявшись всего на один этаж вверх, они оказались перед дверью с табличкой 126, где их уже ждал Джерри с весьма довольным заговорщицким видом: - А вот наконец и счастливый избранник, - произнес он деланно-взволнованно. - Я как раз закончил последние приготовления, - добавил он, покосившись на Лави. - Спасибо за всё, Джерри! - Это доставило мне удовольствие, мои дорогие! Наслаждайтесь! – добавил он, уходя. Канда даже не знал, что во всем этом было самым неприятным: то, как Джерри все это говорил, или выражение его лица, с которым он на них посмотрел. Впрочем, у него не было времени задумываться еще и над этим, так как Лави положил руку на дверную ручку и взглянул на Канду так, как будто речь шла о чем-то очень важном: - Добро пожаловать в новую жизнь, Юу! И распахнул дверь. Напряженная тишина повисла в комнате, и все это время Канда спрашивал себя, что ему делать: закричать от ужаса, хлопнуться в обморок или просто продолжать с отвращением созерцать убранство комнаты: стены, также как и потолок, были выкрашены в ярко-красный цвет, что могло быть даже не так ужасно, если бы обивка на мягкой мебели не была усеяна розовыми конфетти в форме сердечек. В углу комнаты стояло большое трюмо с зеркалом в позолоченной раме и ширма (такая прозрачная, что Канда задался вопросом о ее целесообразности вообще). Но вершиной всего этого отвратительного зрелища для мечника стала огромная кровать с балдахином и тонкими красными занавесочками, громоздящаяся в самом центре комнаты и покрытая шелковой простынью. Канда наконец оторвал взгляд от этой мерзости и повернулся к Лави, который все это время смотрел на него с нежностью. Такой взгляд… Канда даже смутился, чего с ним практически никогда не случалось. - Ну и как тебе, сердце моё? Хрясь!…кулак Канды стремительно обрушился на голову Лави. - Ты издеваешься надо мной, тупой кролик? - Ты прав, я дурак, надо было сначала «протестировать» кровать, прежде чем ты вынесешь свое решение. Хряяяяясь! Второй удар, более сильный, чем предыдущий. Мечник, красный от гнева и стыда, заорал: - Я никогда ни за что не буду жить в подобном месте с таким идиотом, как ты! - Конечно, я понимаю, тебе нужно какое-то время, чтобы привыкнуть, и мы можем обсудить это вдвоем. - Никогда! Я сваливаю отсюда, - выкрикнул он, уже удаляясь по коридору. - Как жаль… А Джерри приготовил для тебя твое любимое блюдо, восхитительную собу… Лави с удовольствием отметил, что это возымело должный эффект: мечник остановился и полуобернулся, вид у него внезапно стал менее агрессивным: - Собу?.. …молчание… - Ну ладно, и где она? – Канда вернулся в комнату. Лави снова улыбнулся, глядя, как тот внимательно изучает содержимое своего блюда, потом начинает есть, не обращая никакого внимания на Лави, даже тогда, когда ученик книжника подходит и садится рядом с ним, и не перестает улыбаться даже тогда, когда Канда отодвигается от него на максимально возможное расстояние. Время, казалось, текло медленней, чем обычно, Канда ел молча, время от времени бросая раздраженные взгляды на Лави, который не сводил с него глаз. Брюнет мотнул головой, чтобы пряди волос не лезли в рот, отставил пустое блюдо и повернулся к Лави, сделав глубокий вдох перед тем, как заговорить: - Послушай меня внимательно, Лави: на самом ты не влюблен в меня. Лави посмотрел на него удивленно, и улыбка медленно сползала с его губ. Он склонил голову набок: - Что ты хочешь этим сказать, Юу? - Это просто иллюзия, созданная той дрянью, которую ты выпил у Комуи в кабинете, она и спровоцировала у тебя такую реакцию на меня. - Ты говоришь о лимонаде? Признаю, он был довольно противным, но… это был просто лимонад! - Нет, Лави, это был не лимонад! В комнате воцарилось тяжелое молчание, а потом Лави разразился смехом под недоверчивым взглядом Канды: - Ты хочешь сказать, что это было приворотное зелье? Брось, Юу, это невозможно! Никто не может создать подобное! - Хм... ну, по-видимому, может… Лави тяжело вздохнул, протянул руку к лицу мечника и ласково погладил его по щеке: - Юу, - начал он прежде чем Канда успел запротестовать, - не ищи ненужных объяснений - я люблю тебя, и вся эта история с приворотным зельем не имеет никакого значения, потому что я доверяю тем чувствам, которые испытываю к тебе. Я на самом деле влюбился в тебя, Юу! После этого молодой человек замолчал, ожидая ответа, а увидев реакцию собеседника на свои слова, снова попытался его поцеловать: Канда смотрел на него широко распахнутыми глазами, и его губы дрожали, то ли от гнева, то ли от растерянности, делая его лицо, залившееся румянцем, еще более соблазнительным для Лави: - Ты на самом деле такой милый, если б ты знал… Но как только он приблизил свое лицо к лицу Канды, тот отвесил ему оглушительную пощечину и быстро поднялся с каким-то странным выражением на лице: - Прекрати, идиот! Ты не влюблен в меня! Все это – дурацкое приворотное зелье! На самом деле ты меня не любишь, это просто иллюзия! Эти чувства не существуют на самом деле! Он замолчал, отдавая себе отчет, что дрожит от ярости, и его сердце билось так быстро, словно готово было вот-вот выпрыгнуть из груди, и он остановился на секунду, чтобы перевести дыхание, а потом снова посмотрел на Лави. … И то, что он увидел, его потрясло. Ученик книжника тоже поднялся и теперь стоял, скрестив руки на груди, и почему-то сейчас казался намного выше него самого. Он не двигался и дышал ровно, но на его лице было выражение такого гнева, какого Канда в нем никогда даже не подозревал. Лави опустил руки, и они тут же сжались в кулаки, черты лица исказились все возрастающей яростью, которая, хоть и не напугала Канду, но заставила его растеряться. Не уверенный в том, что это поможет, мечник попробовал его успокоить: - Послушай, Лави, я… Остаток фразы смешался со вскриком: одним сильным жестом Лави схватил его за плечи и повалил на кровать, прижав к ней всем своим весом, с несвойственной ему агрессивностью. От неожиданности на какую-то долю секунды поддавшись панике, мечник начал яростно отбиваться, но безуспешно. - Лави?! Прекрати это сейчас же! Отпусти! Тот даже ухом не повел и продолжал созерцать дергающееся, такое хрупкое сейчас, тело, лежащее под ним. - Так, значит, мои чувства не существуют, да? – тихо, но от этого не менее угрожающе спросил он и схватил Канду за горло. Задыхаясь, мечник смог издать лишь глухой стон, глядя на человека, нависающего над ним, глазами, полными ужаса. Несколько секунд прошло в полной тишине, потом Лави медленно ослабил хватку и отпустил горло Канды, и сразу вслед за этим яростно впился в его губы. …Это был их второй поцелуй… однако, это было совершенно не сравнимо с предыдущим разом: в жестах Лави больше не было ни малейшего следа нежности, даже не смотря на то, что его рука, гладящая черные, как смоль, волосы, двигалась также нежно, как в прошлый раз, - необузданность, с которой его язык проникал в рот Канды, раздвигая его сжатые губы, и жестокость, с которой его тело блокировало любые попытки мечника хотя бы пошевелиться, казались совершенно неистощимыми. Канда инстинктивно издал длинный стон и сделал очередную попытку оттолкнуть нападающего, но все эти попытки были обречены на провал. Поцелуй продолжался, нарушаемый слабыми вскриками протестующего Канды, пока Лави сам не прервал его, чтобы вдохнуть – кажется, теперь он немного успокоился: - Так что, по-твоему, этот поцелуй тоже иллюзия? Вопрос был риторическим, и Канда, пытающийся отдышаться и более-менее привести свои мысли в порядок, не стал на него отвечать, но руки Лави, принявшиеся расстегивать его рубашку, помешали этому занятию: - И это тоже иллюзия, да? – спросил он перед тем, как скользнуть языком по ключице мечника. Прикосновения языка Лави, прочерчивающего влажные дорожки на его груди, которые начинали гореть, словно от огня, вызывали в нем жар, который отнюдь не был неприятным. Сильные руки книжника, держащие его за запястья, делали происходящее еще более волнующим для него. Он чувствовал увеличивающуюся и твердеющую эрекцию Лави, который терся ею о его бедра, и это провоцировало реакцию его собственного тела. Он не чувствовал никакого отвращения, только какое-то ранее незнакомое удовольствие. «Нет, это плохо!» - подумал Канда, освобождая руки из захвата Лави и поворачиваясь в попытке высвободиться, но одна рука Лави обхватила его живот, в то время как вторая проникла за пояс его брюк: - Ты все еще думаешь, что это только иллюзия? Бесполезно мне врать, Юу, я же чувствую, что тебе это нравится! И это было правдой… Канда рефлекторно зажал рот ладонью в надежде заглушить вздохи, издаваемые непроизвольно, почти напуганный мыслью, что Лави может их услышать. - Повернись, Юу. Сам даже не осознав, почему, Канда послушался и повернул голову, зажмурившись при этом. - Посмотри на меня! – потребовал книжник. И снова мечник послушался и открыл глаза, оказавшись при этом лицом к лицу с Лави, у которого было совершенно несвойственное ему выражение лица – слишком серьезное, он такого никогда у него не видел. - Ты действительно думаешь, что все это неправда? – спросил тот каким-то отчаявшимся голосом. Но Канда не ответил, его красивые темные глаза вдруг потеряли всю свою холодность и стали влажными и блестящими. В выражении лица Лави больше не было ни следа гнева, только глубокое отчаяние, смешанное с грустью. Несколько секунд он продолжал смотреть на Канду с такой нежностью, на какую только был способен, а потом одним ловким движением расстегнул молнию на форменных брюках мечника. - Нет! Лави, ты… - Я люблю тебя, Юу. Он потянул его брюки вниз, потом его руки раздвинули ноги Канды. - Мы не должны! Лави проигнорировал его слова и начал раздеваться сам под напуганным и полным тревоги взглядом второго экзорциста. - Я люблю тебя, - повторил книжник снова. И так как ему больше нечего было добавить, он оторвал взгляд от лица Канды и, склонившись над ним, поцеловал его в шею, оставив розовый алеющий след, не встретив более никакого сопротивления – способность трезво соображать и его обычная спесь покинули мечника. Но никто из них не знал, что в этот самый момент маршал Тидолл как раз поднимался на этот этаж, сопровождаемый одним из своих учеников, Нойз Мари, только что вернувшимся с задания. Маршалу очень захотелось провести хоть немного времени с обоими своими учениками, к которым он относился как к собственным детям, и он направился на поиски Канды. Найти его оказалось достаточно легко, так как перед этим он наткнулся на Аллена Уокера, лежащего на полу в библиотеке и казавшегося при смерти. Не имея ни малейшего сомнения, что эта рана нанесена Мугеном, оба экзорциста отправились на поиски по следам крови, оставленным на полу катаной, которую Канда тогда так и не спрятал в ножны. (там еще было сказано, что экзорцисты положили на состояние Аллена, но это не просто ООС, это уже совсем стеб, даже если автор ненавидит Уокера) Следы привели их к двери с номером 126, и они остановились в изумлении: из-за двери доносился голос Канды, слабый, но узнаваемый, точнее даже не голос, а длинные постанывания, которые они истолковали как стоны боли. Ужасные сцены пронеслись в их воображении: Канда пытался совершить харакири после того как ранил Аллена? Он дрался с акума и его ранили? А может, он отравился сОбой? Не раздумывая больше ни секунды, они выбили дверь и вломились в комнату. Надо было видеть их вытянувшиеся лица в этот момент. Тидолл так и застыл с открытым ртом, созерцая Канду, растянувшегося под Лави на огромной кровати в одних боксерках и расстегнутой рубашке, которые Лави совершенно очевидно как раз собирался снять. Воображение маршала мгновенно услужливо подкинуло ему единственное логичное объяснение: это изнасилование, после чего он с поразительной скоростью бросился к ним и с размаху ударил книжника кулаком, тем самым свалив его на пол: - Убери от него свои руки, грязный извращенец! После чего быстро снял свой форменный плащ и, накинув на Канду, сжал его в объятиях, и на глазах у него выступили слезы: - Юу! Тебе больше не о чем беспокоиться, всё будет хорошо, папочка здесь! Мечник не ответил: все произошло так быстро, что он с трудом осознавал ситуацию, в которой находится. Несколькими секундами ранее он был в объятиях Лави, а сейчас его сжимал в крепких объятиях Тидолл, а Мари смотрел на них с открытым ртом и выпученными от удивления глазами. Между тем, он заметил, что Лави поднялся с пола с немного оглушенным видом и снова направился к кровати. - Назад! Не подходи к нему! – крикнул маршал, загораживая Канду своим телом. Лави остановился, не дойдя до них, он по-прежнему не спускал взгляда с Канды, но во взгляде появилась нерешительность. Все трое уставились на Канду, который до сих пор молчал. Тот резко поднялся, сбросив плащ маршала, и взглянул сначала на Лави, потом на Тидолла. - Я тебя ненавижу! – прошипел он, обращаясь как к одному, так и к другому одновременно, после чего собрал свои разбросанные вещи и собрался было уже выйти из комнаты, но обернулся и добавил: - К тебе, Мари, это не относится. После чего вышел, в ярости хлопнув дверью, и глубокая тишина повисла между присутствующими. Все трое молчали. Потом Лави опустился на колени на пол, низко уронив голову, и взгляд у него был полностью отсутствующим.
А в это время Линали Ли, которая уже немного пришла в себя после перенесенного шока, шла по коридору Черного Ордена. У нее только что состоялся длинный разговор с братом, который более-менее ясно сумел объяснить ей то недоразумение, свидетельницей которого она невольно стала, а также посоветовал ей не приближаться ни к Лави, ни к Канде еще некоторое время, «пока всё не утрясётся», хотя девушка и не понимала, почему. Она заметила, что в последнее время ее брат проявлял странный интерес к Канде. Как бы то ни было, этот разговор завершился извинениями со стороны Комуи и заверениями, что он больше не будет оставлять где попало свои «экспериментальные образцы эликсиров», после чего Линали, заметно повеселев, решила найти Аллена и извиниться перед ним за свое невежливое поведение накануне. Напевая какой-то китайский популярный мотивчик, она дошла до двери библиотеки. Дверь оказалась приоткрытой и, войдя, Линали с удивлением заметила, что пол усеян разбросанными повсюду листами каких-то документов. Двинувшись вперед между стеллажами, она вдруг остановилась, осознав, что идет по луже. Помещение внезапно погрузилось во мрак (или это ей так показалось?), она наклонилась, чтобы лучше рассмотреть странную жидкость… у которой был ярко красный цвет и которая источала отвратительный запах. - Кровь? Охваченная паникой и дрожа всем телом, девушка повернула голову, ища источник, из которого могла образоваться эта лужа, и заметила Аллена, распростертого на полу в луже крови, с длинным глубоким порезом на животе, он лежал с приоткрытым ртом и абсолютно пустым взглядом. Неизвестно, сколько времени она так простояла без движения, не способная издать ни звука, перед этим ужасающим зрелищем, когда рука Аллена внезапно дрогнула и слабо потянулась к ней: - Ли... на... ли... - Ааааааааааааа! И с этим очень содержательным возгласом она вылетела в коридор, вопя что есть силы, оставив Аллена лежать на полу в луже крови, думая, что сходит с ума и пытаясь отделаться от того хаоса, который царил с некоторых пор вокруг нее. В таком состоянии ее и увидели капитан Ривер и Джонни, идущие в лабораторию. Сотрудники научного отдела, повидавшие за время своей работы в Ордене и не такое, обменялись понимающими взглядами, подумав в этот момент об одном и том же: - Черт побери, что этот болван ее брат опять ей сделал?!
