| Genso_Okami | Дата: Суббота, 07.01.2012, 00:49 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Gloria no Lanna
Бета: Elian Eir
Фэндом: Наруто
Дисклеймер: Масаси Кисимото
Жанр: romance
Рейтинг: PG - 15
Размер: мини
Статус: закончен
Размещение: с указанием автора
От автора: не любителям романсов не рекомендуется
Коллекционирование – занятие далеко не такое простое, как часто кажется тем, кто никогда подобным не увлекался. Для него необходим тонкий вкус, изрядное терпение, а главное - время. Вот почему Сасори всегда был идеальным коллекционером. Он, как никто другой понимал все значение удовольствия от тщательного, даже придирчивого подбора новых деталей, а затем от спокойного созерцания их, сопряженного с властным чувством собственничества. Создать достойную коллекцию – для этого нужен, если не талант, то уж призвание точно.
Его же коллекция не может быть охарактеризована сухим словом «достойная». Она уникальна. Смертоносные марионетки, наделенные десятками разнообразных орудий, самое страшное из которых - мертвые глаза, погружающие в ледяную пустоту. Хотя нет, действительно наистрашнейшим является осознание того, что все эти куклы были когда-то живыми людьми, которые и не подозревали, что после смерти им уготовлено нечто очень далекое от вечного покоя. Правда, Сасори с презрением замечал, что демонстрация его искусства вызывает у невольных зрителей мало восхищения. Не удивительно: кто кроме хозяина способен по достоинству оценить силу, красоту и... оригинальность его коллекции?
Но вот насчет ее первенства в плане оригинальности сам Сасори как раз сомневался. Никто не знал и никогда не узнает о том, что величайший кукольник собирал еще кое-что помимо марионеток. Хотя такие определения, как «собирал» или «коллекция» в данном случае слишком... приземлёны. Трудно подобрать подходящие слова для чего-нибудь столь необычного, хрупкого, неосязаемого.
Самому Сасори так и не удалось сделать это.
История второй коллекции гораздо короче и проще. Она завязалась вскоре после ухода Орочимару. Первым впечатлением кукловода от нового напарника было навязчивое ощущение, что какой-то большой любитель несмешных шуток тщательно изучил его характер, выявив все основные черты, а потом ловко подобрал к ним антонимы и создал этого невразумительного блондина. Найти бы того шутника... Дейдара давал своим эмоциям слишком много свободы, и это не могло не раздражать холодного кукольника, который забыл уже, что чувства могут быть столь яркими и неудержимыми. Но потом к раздражению добавилось что-то еще, и Сасори стал ловить себя на мысли, что невольно интересуется проявлением любых новых эмоций напарника и запечатляет эти нехитрые мгновения в своей памяти. Хорошо это или плохо, но Сасори никогда ничего не забывает, и потому увядание не угрожает хранящейся на глубине души коллекции... нет, букету из чужих чувств.
***
- Катц!
Снова взрыв, снова грохот, снова взмывающийся в воздух столб пепла вперемешку с сырой землей. И огромное, покрытое изумрудом молодой травы поле обезображивается грязной, уродливой ямой – последствием очередного «бума»
- Не правда ли это прекрасно, Сасори-но-Данна? - слышится восторженный голос откуда-то сверху.
Сасори не отвечает. И вовсе не потому, что не знает ответ или даже соглашается с подрывником. В голове мгновенно рождается множество реплик, одна ядовитее другой, и все же кукольник не может выбрать самую подходящую, наиболее полно передающую его презрение.
А Дейдара продолжает кружить в воздухе, забывая обо всем на свете, и с фанатичным блеском в глазах посылает на противников свои маленькие, словно живые бомбочки. Такой шум, такая суета внизу, и блондину кажется, будто он смотрит свысока на потревоженный муравейник. Лишь невозмутимая фигура Сасори, холодно и отрешенно (или, как украдкой фыркнул подрывник, «пафосно-величаво») созерцающего происходящее действо, резко противопоставляется этой безумной суматохе. Его можно было бы издалека принять за расписную статую, если бы ни легкое покачивание красных прядей волос, вызываемое то волной совсем близких взрывов, то ветром от массивных крыльев глиняной птицы. Дейдара несколько раз практически налетал на напарника и заглядывал в его равнодушное лицо, словно спрашивая: «Ну, как вам мое искусство, Данна?».
Какой ответ хотел прочитать в бездонных глазах подрывник? Наверное, даже не восхищение, а хотя бы смутное подобие благосклонного одобрения. Но хмурый, как грозовые тучи, взгляд кукольника выражал лишь требовательный приказ «не жужжать над ухом» и «поторапливаться».
Выражал.
Дейдара не смог увидеть во взгляде напарника скрытого любования: Сасори внимательно изучал раскрасневшееся от битвы лицо блондина, его жадное, сбивчивое дыхание и неукротимое пламя в голубых глазах. Пылающий огнем мак страстного, опьяняющего фанатизма никогда не увядал в сердце Дейдары. Не удивительно, что этот цветок был первым, вошедшим в коллекционный букет. Сасори сорвал его в первый же день знакомства с подрывником, когда тот был еще даже большим мальчишкой, чем теперь. Уже тогда он проникся уверенностью, что любовь к своему искусству умрет только вместе с Дейдарой, и она же, бесспорно, сама станет причиной его конца. И сейчас, глядя на горевшее азартом лицо напарника, кукольник в этом не сомневался.
Незаметно даже для самого себя Сасори невесело сдвинул брови.
- Катц!
***
Дождь усиливается, перерастая в косой, холодный ливень. Крупные капли отчаянно сильно, со слепым остервенением бьют в окно, будто жаждут проломить стекло и завладеть теплой, даже по-своему уютной комнатой. Сасори, «подлечивая» Хируко, слушает однотонную дробь дождя и, словно между делом, задается вопросом: какие исключительные идиоты могут придумать себе сейчас неотложное занятие на улице. И все же находятся такие... Один из подобных уникумов с девчачьей прической и с недевичьей наглостью решил, видимо, насладиться романтически-печальной погодой, а также в придачу всеми прелестями воспаления легких, сорокоградусной температуры и головной боли. «Впрочем, какое мне дело?» - подумал Сасори, не меняя на лице выражения абсолютного равнодушия. «Никакого», - ответил он сам себе, вместе с тем надевая плащ и неспешно выходя на улицу.
Дейдара не замечал ни хлестких, беспрерывных ударов ледяных капель, ни холода осеннего ветра, бьющего по мокрому телу. Он был полностью сосредоточен на тренировке, и ничто его сейчас не могло отвлечь. Разве только бесцветный и негромкий голос одного близкого знакомого...
- Дейдара, помнишь, ты как-то упорно доказывал мне, что у тебя приличный уровень IQ?
Подрывник, не зная чему больше удивляться: словно возникшему из-под земли Мастеру или странному, ни с того ни с сего заданному вопросу, поперхнулся аж дважды. Он недоверчиво покосился в сторону Сасори, ожидая подвоха, и осторожно ответил:
- Ну, помню, а что?
- Я просто размышляю о том, как несовершенна эта система...
- Как и все, созданное не вами, да? - огрызнулся Дейдара, пребывая явно не в радужном расположении духа.
- Ты похож на блондинку из анекдота, которая потратила годы на изучение опаснейших дзюцу, а вот научиться уворачиваться от кунаев забыла. Догадайся, как невесело закончился этот анекдот, - не слушая его, продолжал Сасори.
- Дрянное у вас чувство юмора, Данна.
- Мозги у тебя дрянные.
После этой короткой перепалки, напарники несколько секунд угрюмо смотрели друг на друга. Первым взорвался, конечно же, Дейдара.
- Да что вы вообще лезете, мм?! У меня нет вашей вечности, так что если вам хочется тратить время на треп, обращайтесь к своему драгоценному Казекаге!
В другой раз Сасори бы пришпилил его к ближайшему дереву за хамство, но сейчас он придумал, как уязвить подрывника гораздо сильнее. Слегка прищурив глаза, он сказал спокойно и чуть насмешливо:
- Тебе не победить его. Никогда.
Дейдара до боли сжал кулаки и прикусил нижнюю губу, словно пытаясь сдержать приступ ярости. Его взгляд, затуманенный кипящим бешенством и необузданной злобой, был устремлен прямо в глаза напарнику, будто пытался испепелить его. Но Сасори лишь небрежно повел плечом, мол, ему это метание грома и молнии уже порядком наскучило. «После каждого собрания одно и тоже, - равнодушно подумал кукольник. - Один вид Учихи вызывает у него аллергическую реакцию». Сасори все также холодно развернулся, направляясь к дому. Там ведь до сих пор Хируко в полуразобранном виде лежит. В конце концов, благосостояние столь ценной марионетки куда важнее, чем благосостояние этого мальчишки...
- Ошибаетесь...
Тихий голос, шипящий от злости, заставил Сасори остановится. Он обернулся.
Дейдара смотрел все тем же взглядом, но уже не на него, а куда-то вскользь. Подрывник дышал тяжело и медленно, словно ему стянуло легкие.
- Ошибаетесь... Я еще поставлю его на колени, прежде чем показать на нем силу искусства... Слышите, поставлю!!
Срывающийся крик эхом отозвался вдалеке. Черный тюльпан ненависти горел темным пламенем, подпитываясь ядом невымещенной злости. Сасори около минуты с привычным спокойствием смотрел на Дейдару. Развернувшись, он неторопливо пошел дальше. В нескольких шагах от дома кукольник приостановился и, не оборачиваясь, лениво бросил через плечо:
- Вряд ли простуда поможет твоему возмездию. Так что... не задерживайся.
Вся злоба почему-то мгновенно испарилась. Дейдара послушно и слегка удивленно кивнул, провожая взглядом уходящего напарника.
***
Ночь. Звезды. Тихий треск костра. Громкий спор с Данной. Разве не это абсолютная идиллия?..
- В последнее время ты раздражаешь все сильнее и сильнее.
- В последнее время вы все сильнее и сильнее упираете на свое превосходство, хм.
- Надеюсь, ты не собираешься в нем сомневаться? Или хочешь, чтобы я предъявил доказательства прямо сейчас?
- Уже бесполезно, раз вы «снизошли» до спора со мной, - Дейдара вложил в свой голос весь сарказм, на который был способен.
Сасори почувствовал, что действительно начинает не на шутку раздражаться.
- Поверь, я бы с удовольствием не стал тратить на тебя время. Но чтобы пропустить мимо ушей насмешки какой-то бездарности о моих марионетках...
- Интересно, что бы на этот счет сказали ваши распрекрасные марионетки. Уверен, они бы лучше предпочли стать частью грунта.
- Их мнение меня мало волнует, - холодно отрезал Сасори.
- Как и любое другое, - не замедлил добавить Дейдара. - Это даже смешно, да! Вы единственный, кто считает ваше искусство самой восхитительной вещью на земле. И вместо того, чтобы признать, что вы чего-то недопоняли, считаете, что ступил целый мир.
- И от кого я это слышу? Ты действительно не замечаешь, что говоришь о себе?
Подрывник не нашел, что ответить. И вообще, спор уже зашел так далеко, что продолжать мешало и невольное, давно сформированное уважение к напарнику, и риск, что лопнет последняя струна нервов Мастера. Вывести Сасори из себя не так-то просто, но даже если это получиться, особо радоваться будет нечему.
После продолжительного молчания, неприятно давящего на Дейдару, подрывник с преувеличенным негодованием вновь рискнул обратиться к напарнику.
- Чертовы миссии! Ешь раз в день, мерзнешь постоянно, да еще спишь на каких-то колючках!
Дейдара краем глаза покосился на Сасори. Гневные выкрики о несправедливости бытия по-видимому не вызвали сочувствия у великого кукловода. Он уже лег спать, метрах в пяти от Дейдары, и повернувшись к нему спиной.
- Мм, Данна?.. - нулевая реакция Сасори подрывника совсем не устраивала.
- Я не нуждаюсь ни в еде, ни в тепле, ни в мягкой постели, - все-таки удостоил его ответом напарник. - Так что качай права перед кем-нибудь другим.
- Да, я бы и рад, - обиженно фыркнул Дейдара, смотря в спину кукольника. Его взгляд остановился на чуть растрепанных волосах, чьему огненному цвету мог позавидовать даже потрескивающий рядом костер. - У вас, наверное, и волосы из деревянной стружки.
- Если тебя это так волнует, то это мои настоящие волосы.
Дейдара недоверчиво хмыкнул, глядя на чересчур блестящие, насыщенные цветом и... красивые пряди. Лицо кукловода вновь всплыло перед глазами. «Наверняка, он значительно приукрасил свою внешность, - не в первый раз пронеслось в мыслях Дейдары. - Настоящие люди просто не могут быть такими...»
Сасори словно уловил настроение напарника, и, наконец, повернувшись к нему, спросил с явно насмешливыми нотками.
- Тебя что-то удивляет?
- Нет, - буркнул Дейдара, ложась на самодельное (но не слишком удачное) подобие кровати и в свою очередь тоже поворачиваясь к Сасори спиной. Помолчав немного, он все-таки, не выдержал и сказал о том, что его действительно задело, - А вы ведь не считаете меня «какой-то бездарностью», да...
Больше молчание никто не прерывал.
...Опасливо, крадучись, точно вор, Дейдара подошел к спящему напарнику. Он нервно сглотнул, представив возможные последствия такого поступка, но и удержать свою руку уже не мог. Осторожно, словно боясь обжечься, он прикоснулся к красным прядям. «Все равно Данна ничего не чувствует», - подумал подрывник, трогая их уже смелее. Мягкие. Дейдара долго сидел, просто глядя на свою руку, будто охваченную живым пламенем волос. Он нагнулся и слегка прикоснулся губами к одной из огненных прядей.
... При приближении Дейдары, вопреки первому порыву, Сасори все же не показал, что не спит. Он лежал, не шелохнувшись, вдыхая едва уловимый аромат небесно-голубых незабудок нежности.
***
Идеально составленный, продуманный до мелочей, многократно усовершенствованный... Жаль, даже такие характеристики не дают планам гарантию не-провала.
Бой оказался куда труднее, чем предполагалась. Сасори потерял уже около трех десятков марионеток, потратил немалое количество чакры и, более того, с негодованием обнаружил пару мелких трещин на своей безупречно гладкой щеке.
Стоит ли говорить, как невесело обстояли дела у его напарника?
Обычно тяжелые битвы захватывали Сасори, разжигали в нем, уже казалось, потухшие угольки чувств. Но только при условии, что кукольник сам задавал ход боя. Играть по чужим правилам он не любил. А сейчас из-за численного преимущества, хорошей подготовки и впечатляющих способностей противников складывалась именно такая необнадеживающая картина. То ли это, то ли горячее желание, покончив с дождевиками, наподдать по заслугам Дейдаре, заставляло Сасори раскрываться на сто процентов.
Стоит ли говорить, что они попали в столь неприятное положение именно по вине подрывника?
У кукольника уже не хватало терпения на игры: пришло время наказать жалких выскочек. Пора использовать ЭТОТ свиток. Кадзу – пожалуй, наравне с Третьем и Хируко, самая любимая марионетка Сасори. Да уж, нелегко она ему когда-то досталась. И тем она более ценна, точнее более бесценна... Один ее вид - воплощение красоты и силы, поднял кукловоду настроение, а управлять Кадзу – величайшее наслаждение, переплетенное с обоснованной гордостью. Вот она, эйфория от сражения, вот оно, истинное искусство...
...Рука Дейдара отчаянно искала в сумке хотя бы жалкие комочки глины. Проворные язычки давно выскребли все возможные «усеки», собрав каждую крошку. Чакры осталось едва ли намного больше. Подрывник уже не атаковал, а лишь защищался, безрадостно осознавая, что пришло время экономить и кунаи. Удручающая картина.
Дейдара даже не успел заметить, что земля вдруг превратилась в вязкую жижу, которая стремительно засасывала ноги. Уже через несколько секунд она затвердела, словно цемент. Блондин, безнадежно прикованный к одному месту, на миг растерялся, и этого хватило каким-то невесть от куда вылезшим лианам, чтобы окутать его руки. Из-за спины раздался мерзкий смешок.
- Попался, - дождевик с противной ухмылкой вышел вперед. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Он начал складывать руки в печать. - Сейчас я тебе, красавчик, личико-то подпорчу. Да и не только личико...
Дейдара с ранних лет был со смертью на «ты». Уж чего-чего, а ее он не боялся.
До этого момента.
За долю секунды беспорядочным вихрем пронеслось тысяча разнообразнейших мыслей. Подрывник отказывался принимать происходящее. Умереть? Сейчас? На какой-то паршивой миссии? От второсортного дзюцу второсортного шиноби? Разве такой должна была стать его смерть? Глупой, бледной, заурядной... Неартистичной...
Дейдара как завороженный смотрел на руки дождевика, мучительно-долго выполняющие знаки ниндзюцу. Умереть? Сейчас? Так и не совершив своего главного шедевра? Так и не победив Учиху?
Так и не став признанным Сасори-но-Данной?..
...Число противников Сасори неуклонно убывало. Кадзу никогда не подводит. Похоже, что бой кукольнику начинает действительно нравиться.
Он обернулся абсолютно случайно. До того момента Сасори считал, что Дейдара и страх физически несовместимы. И был не прав. Страх отчетливо читался в распахнутых голубых глазах, делая горящий в них обычно дерзкий огонек, каким-то трепещущим, взволнованным. Как хрупкие лепестки цветущей яблони, дрожащие под резкими ударами ветра...
Это был не Сасори, нет. Рука сама направила Кадзу к Дейдаре, подставляя ее под удар дождевика. Прекрасная марионетка разлетелась на сотни мелких щепок, пожираемых жадным пламенем. Догорев в воздухе, они падали на землю скрюченными угольками, покрытыми серой пылью пепла.
***
Так... Сасори-но-Данна отправился в мастерскую, это Дейдара видел точно. А значит, он выйдет оттуда не скоро. Он никогда оттуда быстро не выходит. «И не жаль ему тратить львиную долю жизни на такую скукотищу, - краем мысли отметил блондин. - А вот мне и минуты выделить не может».
Так... Это все сейчас не важно. Важно, что комната Данны пуста. Дейдара в мгновение ока проник в апартаменты кукловода, сжимая в руках какой-то сверток.
Как подрывник узнал знаменательную дату появления на свет Сасори – история совсем не занимательная. Если в двух словах... Дейдара тонко намекнул об этом Тоби (не без помощи кулаков и нескольких красноречивых фраз). Тот сделал по-собачьему жалостливые глаза (вернее глаз) перед Зецу. Шпион неохотно порылся в своих бумажках, и вот результат на лицо.
Дейдара внимательно оглядывал комнату напарника. Куда бы положить этот сверток, чтобы он не слишком бросался в глаза, но все-таки был достаточно заметен? А то Данна еще положит на него какую-нибудь дурацкую марионетку... Дейдара невольно поморщился, представив его прощальный хруст, полный невыразимой печали.
Нет, подрывник не собирался делать напарнику подарок, ни в коем случае. Поздравлять кого-то с днем рождения вообще не прилично для преступника S-класса. А если еще вспомнить, мягко говоря, прохладное отношение к нему Сасори... Просто Дейдара случайно зашел в эту комнату и случайно забыл здесь эту штуковину, которая ему, кстати, абсолютно не нужна. «Хотя нет, - озарило подрывника, - лучше скажу, что я понятия не имею, как она тут оказалась, и вообще в первый раз ее вижу. Пускай он сам себе голову ломает, перебирает в мыслях всех тайных поклонниц...». Дейдара не стал сочинять нечто более убедительное. Он и так немало промучился, объясняя самому себе, зачем он это затеял, находя различные оправдания и тут же их опровергая. Единственное к чему он пришел – то, что об этом лучше вообще не думать.
Удобнее стоящей в углу тумбочки, заваленной свитками, Дейдара места не нашел. «Как раз у окна, - довольно отметил он, - тем версия «подкинули» правдоподобнее». Подрывник попятился к выходу спиной, не отрывая взгляд от свертка, и в уме прикидывая, когда Данна должен его заметить. Отлично, все в итоге оказалась куда проще, чем он думал.
Дейдара врезался спиной во что-то твердое.
- Что ты здесь делаешь? - сердитый голос Сасори над ухом прогремел как гром средь ясного неба. Одно хорошо для Дейдары, что напарник не мог сейчас видеть его лица.
- Ничего, мм. Я зашел сказать... узнать... уточнить на счет... новой... нового сбора, да! - обрадованный придуманной отмазкой, Дейдара смело обернулся к Сасори. Нерадушное выражение лица кукольника само за себя говорило «ага, десять раз я тебе поверил».
Орлиным взглядом он обвел свою комнату. Посторонний предмет внимательный хозяин заметил сразу же.
- Что это?
Дейдара почувствовал, что щеки начинают пылать. «Нет, только этого не хватало! - отчаянно борясь с вишневым румянцем, подумал подрывник. - Ксо, как унизительно... Лучше бы он меня в обнимку с плюшевым медведем застукал или еще что-нибудь в этом роде...»
Сасори смотрел на напарника с какой-то торжественной усмешкой. Смущение... у Дейдары? Это что-то новенькое. Стыд вспыхнул как яркий пион, цветок не слишком необыкновенный в природе, но исключительно редко распускающийся в Дейдаре. А редкость, как известно, делает и цветы, и чувства более ценными...
Блондин, не выдержав, стремительно вышел из комнаты, в досаде на самого себя хлопнув дверью. Если б он случайно обернулся, то непременно заметил бы легкую улыбку Сасори, провожающего его глазами. Улыбку уже не столько насмешливую, сколько... ласковую...
~·~·~·~·~
Чувств очень много. И далеко не всегда они напоминают распустившиеся цветы. Сасори часто наблюдал, как могут эмоции искажать лица людей, делая их то уродливыми, то жалкими, то смешными. И лишь у одного человека их проявление неизменно прекрасно. Кукольник не раз задавался вопросом: почему? А, может быть, так кажется только ему?
Настолько разные, порой абсолютно противоположные, чувства все равно туго переплетаются вместе, образуя прочную паутину, которая охватывает людей своей сетью, делая их зависимыми и слабыми. Вырвался ли из этой паутины Сасори? Когда-то он бы уверенно сказал «да». Но со временем ему все чаще казалось, что это обман. И что из сотен человеческих чувств он избавился лишь от самых безобидных. Хм, возможно, и Дейдара собирает подобный «букет», наблюдая за своим напарником. Если так, то у подрывника нелегкая задача. Но действительно ли она невыполнима?
Чувств очень много. В конце концов, Сасори убедился, что даже в таком человеке, как Дейдара, не могут воплотиться все из них. Например, печаль. Не просто мелкая обида, легкая досада или сожаление. Нет, именно глубокая и искренняя грусть, стирающая с лица постоянный отпечаток беспечности, делая его удивительно серьезным и спокойным. Немая печаль, без слов и без слез. Шиноби не должны плакать. Но это не лишит чувство ни силы, ни глубины, ни чистоты. Наверное, Дейдара, охваченный им, был бы особенно красив. Сасори бы долго и внимательно смотрел на его повзрослевшее лицо, незаметно срывая новый цветок и пряча его в шкатулку своей памяти, а потом мгновенно стер бы грусть одной небрежно брошенной, словно случайной и ничего не значащей фразой. Жаль, это невозможно. Дейдара... Ха, да разве он способен на настоящую печаль!..
А один цветок, растущий внутри него, так и остался нетронутым. Он прятался за сотнями других, переплетаясь с ними глубокими корнями. Этот цветок – роза. Догадывался ли Сасори, какое чувство она олицетворяет? Наверное, догадывался. Но прикасаться к ее ранимым лепесткам он не собирался. Ему было достаточно знать, что она существует.
~·~·~·~·~
- Давайте поторопимся, Дейдара-семпай! Погода ухудшается, скоро дождь начнется. Тоби хороший мальчик, он не хочет промокнуть! Будет ужасно не честно, если я заболею, ведь я только-только стал полноправным Акацки. Когда придем домой, отпразднуем это, а? Кстати, так, между делом, я люблю подарки...
Дейдара ускорил шаг. Он применил весь имеющейся запас силы воли, чтобы не обращать внимания на назойливого напарника. Но с каждым протараторенным словом, подрывник все сильнее сжимал кулаки, чтобы не ослушаться кинутого на прощание Лидером совета: «Ты его лучше... не слишком-то бей».
- Нет, не занудствуйте, отпраздновать обязательно надо. У меня ведь двойной праздник: еще и новоселье! Какой у вас дом, Дейдара-семпай? Молчите? Ну, и молчите на здоровье. Все равно хуже моего прежнего точно не будет... Эх, поскорее бы прийти!.. Я, наверное, займу комнату Сасори-сана, она ему уже вряд ли пригодится. Да уж, представляю, какая она мрачная, страшная. Ничего, я сделаю ее в теплых тонах и картин навешаю... Кстати, мы самое главное еще не обсудили! Как на счет распределения домашних обязанностей? Чур, посуду мою не я! Хорошо, семпай? Семпай?..
Оказывается, Тоби несколько секунд разговаривал с деревьями – напарник значительно приотстал. Новоиспеченный Акацки обернулся и осекся.
Дейдара стоял, глядя на низкое, тяжелое небо. «Оно знает», - как-то неосознанно подумал подрывник. Словно отвечая этим мыслям, об его щеку ударилась первая капля дождя. Через несколько мгновений за ней последовала и вторая, и третья, и четвертая... Дейдаре казалось, что эти маленькие, робкие капли бьют об землю в такт ударам его сердца. Серое небо... Оно лишь пустота, но такая огромная, тяжелая, давящая пустота. Дейдара ощущал точно такую же внутри себя. Жалкая струйка человеческих слез никогда не сможет этого заполнить, поэтому подрывник даже не видел в них смысла. Шиноби не должны плакать. За него плакал дождь.
Покрываясь холодными слезами росы, распустились белые лилии печали. Но их некому сорвать. Необычная коллекция так и осталась незавершенной.
Дейдара пошел вперед, обойдя Тоби, который застыл в удивлении от перемены напарника. Пройдя мимо него несколько шагов, он сказал, не останавливаясь и не оборачиваясь:
- Нет, Тоби, в комнате Данны ты жить не будешь... Прибавь ходу, мм!
|
| |
| |
