| Genso_Okami | Дата: Суббота, 07.01.2012, 17:12 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Акира777
Бета: Ворд-лапушка
Бета: Natka,Inc
Фэндом: Bleach
Рейтинг: Что-то между PG-13 и R
Жанр: ангст и флафф - издевательство, не так ли?
Персонажи/пары: Гриммджо/Ичиго, остальные мелькнули и исчезли)
Предупреждение: ООС, ну это как само собой подразумевающееся.
Размещение: только автора укажите^_~
Дисклаймер: Блич не мой
Забытый цвет
или
Воспоминания снега
* - Почему снег белый?
- Потому что он забыл, какого он цвета…
Луна освещает снег за окном, под звездным сиянием он переливается тысячью цветов. Каракура спит, во сне она прекрасна… Ичиго задумчиво смотрит на отсвечивающий лунный свет снег. Сейчас на Куросаки только пижамные штаны, куда Гримм, спящий сейчас на его кровати, запихнул рубашку, Ичиго догадаться не может. Порой исполняющему обязанности шинигами кажется, что Джагерджак его одежду ненавидит. За последнюю неделю исчезло пять(!) рубашек и два свитера, плюс не понятно, куда делись джинсы и брюки…
Этой ночью как ни странно все спокойно: ни шныряющих туда-сюда пустых, ни вечно гоняющихся за кем-то шинигами, ни привычных всплесков реяцу. Гриммджо, кажется, проснулся. Да, точно проснулся, он всегда потягивается так, что кости хрустят. Теплые руки сзади окольцовывают талию Куросаки. Сонный Джагерджак обычно очень нежен, Ичиго это нравится, ведь арранкар редко позволяет себе быть таким.
- Ичи, ты чего не спишь? – дыхание ощущается на ухе.
- Снег – редкое явление в Каракуре, даже зимой…
Гриммджо неопределенно хмыкает. Потом всматривается в окно, два дня до полнолуния, хищники это чувствуют.
-Ичи?
- М?
- А почему снег белый?
Ичиго улыбается, откидывает голову назад, на плечо арранкара. Задумчиво прикрывает глаза и наконец-то говорит:
- Мне кажется, он просто забыл какого он цвета,… Возможно, когда-то он был бирюзовым, как твои глаза, Гриммджо. Возможно, он был таким же фиалковым и печальным, как порой глаза Рукии. Возможно, он был золотым и холодным, как глаза моего пустого, – почему-то голос Ичиго был грустным. – Когда он пришел впервые, он имел свой цвет, но потом он его забыл. Когда он пришел во второй раз, уже белым, никто не смог напомнить ему, какого он цвета, поэтому он остался таким.
Гриммджо прижался крепче и легко поцеловал Куросаки в висок. Порой Джагерджаку казалось, что в Ичиго 2 личности: первая – маленький ребенок ищущий тепло и защиту, вторая – человек, взрослее самого Гриммджо, сила которого позволяет совершать невозможное, только чтобы снова не потерять то, что дорого.
- Если ты забудешь, какого ты цвета, я обязательно тебе напомню, - шепчет Джагерджак в приоткрытые губы.
Гриммджо уже полностью проснулся, это можно понять по поцелую. Мягкость исчезла, теперь это требование, немой приказ. Страстный, безумный ритм, в котором живет арранкар, передается через дыхание и остановиться уже невозможно, можно только подчиниться. Он покусывает губы, дразнится, забирает себе всего Ичиго, только себе. Пальцы Куросаки вплетаются в на удивление мягкие волосы Гриммджо. Когда есть тот, кто напомнит тебе о жизни, страх исчезает, оставляя лишь горький осадок у нёба, но вкус поцелуя заглушает это неприятное ощущение.
* * *
Одно, осталось только еще одно воспоминание, нужно успеть до завтра.
Первым воспоминаем Ичиго выбрал тот день, когда после войны арранкар пришел к нему.
Вторым: день, когда Гриммджо впервые ему улыбнулся.
- Куросаки, что за день сегодня такой? – нахмурился Гриммджо, смотря в окно. – Все спешат куда-то, ничего не пойму.
- Сегодня День Святого Валентина, Гриммджо, День всех влюбленных, - Ичиго грустно улыбается. – Девушки в этот день дарят любимым шоколад, а на День благодарения, парни в ответ дарят им какие-нибудь сладости.
Гриммджо на мгновение нахмурился, а потом… он улыбнулся. Куросаки показалось тогда, что сердце из груди выскочит, и тепло, даже жар в крови, как огонь, как лава, как солнце. И, кажется, слышен пульс, который сумасшедшим тактом бьется в висках.
Гриммджо подходит ближе, одна рука ложится на плечо, вторая на талию:
-Я, пожалуй, подарю кое-что другое…
- Не надо, - рука Ичиго очерчивает губы арранкара, а грусть из улыбки исчезает. – Улыбки достаточно.
Что же, что же станет третьим? Его до сих пор нет, но оно нужно, чтобы вновь вернуться к Гриммджо. Ведь завтра они уже расстанутся, надолго. По этому, ему так нужно третье воспоминание.
- Куросаки, сколько мы уже вместе?
Странно, Гриммджо обычно мгновенно засыпает, видимо сегодня его мучает какой-то вопрос.
- Полгода, полгода Гримм, - отвечает Ичиго.
Куросаки уже полгода любит этого хищника. Гриммджо поворачивается к нему, по лицу видно, что он слегка удивлен.
- Хм, значит,… Я действительно люблю тебя, Ичиго.
Куросаки ошарашен, изумлен. Впервые, впервые за полгода он сказал это! Вот оно, третье воспоминание. Ичиго счастлив.
- Я тоже тебя люблю, Гриммджо…
***
Спустя 17 лет…
Гриммджо откинулся на спинку кресла. Ксо! Завтра опять выходной. Как же он ненавидит выходные, делать нечего, абсолютно.
У Гримма уже достаточно денег на счету, чтобы купить ту квартиру, что он снимает, но зачем? Каждые выходные он возвращается туда, где его никто не ждет, в свою собственную пустоту. В его жизни больше нет ни света, ни тьмы. Осталась только пустота и работа. Гриммджо знал, что Ичиго хочет стать врачом, поэтому арранкар сейчас работал хирургом. На нынешний момент он лучший специалист в городе, и возможно, в стране.
За окном опять снег… Гриммджо ненавидел зиму. Она забрала у него единственное, что он любил в этом глупом мире.
Она забрала… Его…
Ксо!
Она забрала его Ичиго!
Джагерджак устало прикрыл глаза. Нельзя, нельзя вспоминать, иначе можно упасть в пропасть, из которой его и так с трудом вытащили. Снег идет впервые за те семнадцать лет, что он прожил без него. Гриммджо любит снег и ненавидит зиму. Почему так? Понять трудно. Снег всегда ассоциировался у арранкара с Ичи…. Зима – с его смертью.
Через полчаса больница закрывается, и если в будние дни он может ночевать здесь, то в выходные приходится идти домой. Как назло клиентов нет и нет повода задержаться. Но что это? За дверью слышатся шаги. Кто идет в его кабинет, причем почти летит, будто боясь опоздать. Когда дверь распахивается, Джагерджак изумленно смотрит на посетителя. Вроде обычный парень….. почти обычный… просто по внешности он копия Ичиго. Да уж, теперь точно в выходные он с головой окунется в воспоминания.
Такие же рыжие волосы, такие же карие решительные глаза, такие же вечно нахмуренные брови. Правда Гриммджо ведь не знает, действительно ли парень под одеждой имеет такой же пресс как у Куросаки. И реяцу… абсолютно невозможно.
- Имя? Фамилия? – Джагерджак старается не подавать виду, что взволнован. Да и парень же не к нему пришел, а в больницу. Или нет? – Что тревожит?
- Меня зовут Куроюки, а тревожите меня вы, Гриммджо-сан, - по непонятной причине парень разгневан.
Глаза сузились, брови сведены в одну линию.
- Я? Чем же я могу тебя тревожить, Куроюки-чан? – Джагерджак удивлен, откуда этот мальчишка знает его имя?
Впрочем, возможно ему сказали медсестры.… Эти сплетницы в печенках сидят, одно слово Гриммджо главврачу и они будут уволены.
Куроюки? Странное, редкое и красивое имя.… Это ведь значит черный снег.
- Чем вы можете тревожить? Тем, что что-то забыли у меня в воспоминаниях! Почему я вас помню, я же вас даже не знаю!
- И что же ты такого помнишь, мальчишка? Семнадцать лет я живу этой больницей, поэтому даже случайно встретиться мы никак не могли, прекрати нести чушь и иди домой, – голос Гриммджо холоден как лед.
- Просто хочу проверить, не говорит ли вам о чем-то пятнадцатое июня две тысячи девятого года? – Парень в точности скопировал интонацию Гриммджо.
-Что? – Джагерджак не верит. Сейчас арранкар изумлен как никогда. Никто не знал день, в который Гриммджо пришел к Куросаки Ичиго.
Видимо, видя его реакцию, парень решил окончательно его добить.
- Дождь, белая куртка с черным воротником и… - видимо в последнем аргументе Куроюки не был уверен. – И дыра в животе! Что это делает в моих воспоминаниях?!
Откуда… откуда это может знать простой человек???
***
А гроб тогда выбрали белый…. И на Ичиго был белый костюм. Джагерджак тогда впервые заметил, что белый идет Куросаки, белый в любом виде. Наверное, ему и одежда Эспады подошла бы больше, чем форма шинигами. Постельное тоже белого цвета, только рыжие волосы ярким мазком дополняют картину. Кажется, будто Ичиго хоронят в снегу. Еще одна причина, по которой Гриммджо не может ненавидеть снег.
Глаза у Ичиго закрыты, на губах легкая улыбка и, кажется, что он жив, просто заснул на некоторое время. Но Джагерджак тогда не тешил себя мыслями о том, что Ичиго переродится в этом мире, в конце концов, его душа была чиста, и он точно отправился на небо.
Первые дни после его смерти Гриммджо старался найти виновных. Ну а как же, не могло сердце просто так остановиться, это точно какая-то грубая медицинская ошибка.
Потом стало так пусто, что он вместо шинигами убивал пустых, каждый раз отбирая их жизнь, он забывал о своем горе. Просто если бы Гриммджо убивал шинигами, Ичиго расстроился, а он ему доверял. Он первый, кто осмелился полностью и безоговорочно доверять арранкару.
Джагерджак стал делать то, что делал или хотел сделать Ичиго. Он уничтожал пустых, арранкаров, он стал врачом и спасал жизни людей. Единственное чего он не делал, так это не общался с друзьями Куросаки.
Ичиго был единственным, что их объединяло, он как тонкий лучик света мог связать вместе что угодно.
Ренджи после его смерти забывался в тренировках с Урахарой и Бьякуей, он, как и Гриммджо, хотел разрушить все и понять, что эта реальность, в которой Ичиго мертв, неправда.
Рукия месяц не выходила из особняка Кучики, а на его похоронах плакала, тогда она впервые позволила себе слабость перед всеми.
Чад ходил мрачнее обычного, как ни странно его горечь от потери Ичиго, была такой же, как у Гримма и Рена, он ввязывался во все разборки подряд и умудрялся не получать ранений. Ведь этого никогда не хотел Куросаки.
С Орихиме все было понятно сразу, мокрые дорожки от слез на щеках не высыхали месяц…
Ишида прятал лицо, но лишь раз встретившись с его глазами можно было понять, что жизнь для этого человека потеряла смысл.
В тот день после похорон Гриммджо нашел письмо, от Ичи, на конверте была лишь просьба распечатать письмо, когда придет время. И Гриммджо ждал, ждал то время, когда он сможет еще раз услышать Ичиго…
***
Гриммджо, если ты распечатал конверт, значит, ты уже видел мою реинкарнацию.
Ты, наверное, думал, что мне путь на небеса, я знаю, что ты всегда идеализировал меня. Может, так оно и было бы, но я не хочу оставлять тебя даже после смерти.
Думаю, если бы у меня не было бы этого желания, я бы не смог переродиться.… Чтобы быть с тобой даже в следущей моей жизни я смог сохранить печатью на душе три воспоминания «о нас». Наверное, и это ты уже понял.
Прошу тебя, Гриммджо, помоги мне вспомнить все три воспоминания, и будь со мной даже в следущей жизни, иначе мое перерождение было зря. Впрочем, если ты нашел человека, которого полюбил больше меня, то будь счастлив с ним. Ведь мое желание так эгоистично…
Еще ты, наверное, хочешь узнать причину моей смерти. Понимаешь, победа над Айзеном имела свою цену. У его меча оказалась еще одна способность, он мог сокращать жизнь.… Эту способность можно было применить лишь один раз, причем информация об атаке была одним из тех факторов, что меч передавал врагу.
P.S. Ты обещал напомнить мне, если я забуду, мой цвет…
С любовью
Твой Ичиго.
***
Лист выпал из рук. То, о чем Джагерджак не осмеливался мечтать, осуществилось. Теперь понятна одинаковая внешность и реяцу. Теперь понятно, кто может знать о пятнадцатом июне семнадцать лет назад.
Гриммджо поднял письмо, голубые глаза зацепились за строчку: «С любовью». Тепло, то тепло, которое он дарил, опять заполняла пустоту в сердце. Ему никто и никогда не был нужен, так как Ичиго, поэтому он попросту забыл о строке «Впрочем, если ты нашел человека, которого полюбил больше меня, то будь счастлив с ним».
Абсолютно счастливый смех с нотками безумия наполнял комнату.
Это кажется сном.
Появляется ощущения, что суровая реальность дала трещину, чтобы впустить его в мир, где этой боли не было и не было этой потери. Ощущение, что за спиной выросли крылья, хотя откуда у они могут взяться у пантеры?!
Теперь Джагерджак знал, что квартиру он эту купит, теперь он знал, что скоро будет возвращаться не в пустоту, а в тепло. Даже после смерти Ичиго умудрялся делать сюрпризы, невероятно приятные сюрпризы.
Скоро тишину заменят его стоны, бесцветный мир заполнит рыжий, в запахе снова почувствуется шоколад и ваниль, а на губах опять будет привкус чая и карамели. Гриммджо не нужна свобода, он хочет в уютный плен своего солнца.
Любовь оказалась еще более удивительной силой, чем можно предположить. А ведь до встречи с Куросаки Гриммджо в любовь и вовсе не верил. Чистый и невинный, как снег, яркий и живой, как солнце, человек, сумевший изменить мировоззрение даже такого, как Джагерджак.
Ичиго, ты и вправду наполовину забыл, но я напомню тебе, как и обещал…
|
| |
| |
