Прохладные ночи в этих местах. Сухие и прохладные. Днем стоит невыносимая жара:, солнце палит нещадно. А ночью прохладно. И не спрячешься на этой пустынной равнине ни от жары, ни от холода - вокруг, куда ни кинь взгляд, только сухая каменистая земля. И необъятное небо над головой.
Здесь довольно сильные ветры. Думал даже свитер надеть сегодня. Не нашел - все вещи уже собраны.
В машине с открытым верхом трудно спрятаться от ночной прохлады. Да и встречный ветер так и норовит забраться под одежду. У меня вся кожа покрылась мурашками, едва мы отъехали от лагеря шаманов. Надеюсь, хотя бы зубы не стучат.
Бросаю косой взгляд на сидящего рядом Фауста. Вот ему, должно быть, совсем не холодно. На нем его любимый белый плащ, шляпа, да еще и шарф (оранжевый - совсем ему не подходит, по-моему). Впрочем, Фауст и днем ходит так же. Мне иногда кажется, что он совсем не реагирует на перепады температуры.
Ну да, должен признать, я Фауста малость недолюбливаю. Все эти скелеты, могилы, надгробия… Бррр… Его, конечно, тоже можно понять - смерть возлюбленной и все такое. Не хотел бы я подобное пережить. Но, по-моему, он все-таки псих - у него это на лбу написано крупными буквами. Не знаю, почему Йо ему так доверяет? Пока это псих мирный, добродушный даже в какой-то степени. Но если сорвется… Слышал, уже пару раз срывался.
Нет, я открыто никогда не высказывал этой своей неприязни. Даже старался проявить дружелюбие. А заодно все время держаться от Фауста подальше.
К несчастью, сегодня мне без помощи этого некроманта не обойтись. Не умею я вести машину. А без машины мне едва ли удастся осуществить задуманное. Так что приходится наступать своему недоверию на горло. В принципе, несложно, поскольку Фауст ведет себя более чем спокойно.
Едем молча. Вообще-то я обычно разговорчивый. Даже более чем. Знаю за собой этот грешок. Но с ЭТИМ мне болтать не хочется. Да и глупо как-то звучит: "Хочешь шутку, Фауст?"
- По-моему приехали, - негромкий голос некроманта нарушает тишину. - Он должен быть где-то здесь.
Хотя, наверное, зря я на него так ополчился. Ну кого еще я мог попросить отвезти меня на машине среди ночи, да еще с ТАКОЙ целью? Один Фауст меня, кажется, способен был понять.
- Да-да, битва была где-то тут, - оглядываюсь по сторонам и решительно вылезаю из машины. - Пошли, здесь надо все осмотреть.
Поиски не занимают много времени. Уже через четверть часа натыкаемся на неглубокую вмятину в земле. Почва вокруг обожжена, но человеческое тело, лежащее на дне углубления, кажется, цело. Нет, все в крови, конечно, но не сгорело. Занятно. Хотя, меня-то трупы мало привлекают, а вот Фауст заинтересовался.
- Ну, здравствуй, Хао.
Как странно, ведь у него было столько союзников, столько приспешников. И вот, некому даже похоронить его тело. Эту миссию приходится выполнять мне. Но кто-то должен.
Я не могу понять Йо - все-таки это его брат. И пусть Хао натворил в своей жизни немало гадостей, право упокоиться с миром он все же заслужил. Может, это даже единственное, что он действительно заслужил. Я, наверное, не должен осуждать Йо за безразличие, но в глубине души осуждаю. Он, конечно, победил, он оправдал надежды сотен шаманов, верящих в него. И мои надежды, и надежды Фауста в том числе. У него есть право радоваться и праздновать, выкинув из головы все мысли о брате-злодее. И все же…
Над телом Хао склоняется большая черная тень. Фауст. Внимательно разглядывает труп, точно это один из сувениров в лавке. Повелитель могил, что с него возьмешь?
А я все размышляю. Можно закопать труп Хао прямо здесь (лопаты лежат на заднем сиденье) - придется лишь немного углубить эту вмятину. А можно погрузить тело в машину, отвезти до ближайшего города и похоронить там со всеми почестями. Второй вариант займет, конечно, намного больше времени, но за ночь, думаю, должны управиться.
Достоин ли Хао последних почестей? Какой забавный вопрос!
Такими темпами мой юмор вскоре примет могильный характер. Буду совсем как Фауст. Бррр…
- Он жив, Джоко!
Голос некроманта звучит удивленно. Ну и, по-моему, немного разочарованно. Я подхожу ближе. Жив? Бред. Его почти разрубили мечом - и сейчас видна страшная рана на груди. Он едва не сгорел в собственном огне, когда способности вышли из-под контроля. Он, в конце концов, пролетел сто метров "ласточкой" и своим телом пробил в земле здоровенную вмятину. Жив?! Невозможно.
- Несмешная шутка.
Фауст поворачивает ко мне свое бледно лицо. Глаза у него вполне осмысленные - кажется, не бредит. А, впрочем, кто их, психов, разберет.
- Это ты у нас шутник, Джоко, а я не шучу! - вспыльчивый, хотя всегда хочет казаться невозмутимым. - Я все-таки врач и могу определить, когда человек мертв, а когда нет! Можешь сам проверить - он дышит и у него прощупывается пульс.
Я не стал проверять у Хао пульс. Просто не смог себя заставить прикоснуться к залитому кровью телу. Смешно говорить об этом в такой момент, но вид крови всегда вызывал у меня легкую тошноту. Мне вполне хватило уверенных слов Фауста. И кроме того, если хорошенько приглядеться, можно заметить, что грудная клетка Хао и в самом деле равномерно поднимается и опускается. Дышит.
Одновременно с этим открытием приходит мысль: "Черт! Что ж теперь делать-то?"
А и в самом деле, что?
Растерянно смотрю на Фауста. Он так же, молча, смотрит на меня.
- Убить и закопать.
Ну да, по логике вещей именно так нам и следует поступить. И все же сейчас эти слова прозвучали неуверенно, скорее, как вопрос, чем, как утверждение. Словно некромант, произнесший их, спрашивал у кого-то разрешения. У меня, или у своей совести?
В конце концов, биться насмерть, спасая мир от гибели, и хладнокровно добивать поверженного врага - совсем разные вещи. Даже если они происходят с одними и теми же людьми. И во втором, в отличие от первого, есть что-то унизительное, что-то… нехорошее.
Подхожу еще чуть ближе и склоняюсь над телом. Внимательно всматриваюсь в бледное, осунувшееся лицо. Черт, как же он, должно быть, хочет жить! Даже сейчас, когда остался один в целом мире. И все его ненавидят. И никто никогда не вспомнит его добрым словом. По мне, так лучше смерть. А этот хочет жить.
Черт! Черт! Черт!
- Помоги мне погрузить его в машину.
Будь на моем месте, скажем, Лайсерг, он бы убил Хао не задумываясь. И его я тоже могу понять. Лайсерг ненавидит Хао всей душой и имеет на это все причины. А я вот так не могу. Я - слабохарактерный? Не хочу об этом сейчас думать.
С другой стороны, едва ли Лайсерг вообще приехал бы сюда. Я ничего не сказал ему о своем плане. Но вполне представляю его реакцию, если бы сказал.
Фауст, судя по всему, был более чем рад моему предложению. И тому, что ему самому не пришлось его высказывать. Ему, по-моему, тоже не улыбалось "убивать и закапывать". Я даже удивлен.
Кое-как уложили Хао на заднем сидении. Оба основательно перепачкались в крови - странно, мне казалось, она должна была уже вся высохнуть. Тело укрыли какой-то тряпкой, найденной в багажнике. Да, хорошенький же у нас видок - оба в крови, на заднем сидении без пяти минут труп.
- Может стоило положить его в багажник? Тогда будет совсем, как в детективах и боевиках.
Некромант смеется нервным, неприятным смехом. Глаза его неотрывно следят за дорогой. Ну и правильно. Что-то подсказывает мне, что так ему легче отвлечься и не думать. Я почему-то точно знал, что он тоже боится. Только вот чего? Тоже вида крови? Смешно! Он же врач все-таки.
Мне становится не по себе от мысли, что мы с Фаустом сейчас мыслим одинаково.
Устало откидываюсь на спинку сиденья. Об этом я сейчас тоже думать не хочу. Вообще ни о чем думать не хочу. Жаль, что нельзя даже ненадолго задремать - Фауст не знает, куда мы должны ехать. Значит нужно просто попытаться расслабиться. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.
Интересно, что мы с Фаустом будем говорить, если нас остановит полиция?

Деревня шаманов исчезла сразу после нашей победы над Хао. И сразу закончился Турнир. Непонятно теперь, когда он начнется вновь. И начнется ли вообще когда-нибудь. Шаманам, приехавшим со всех концов мира, предстояло разъехаться по домам.
Сейчас на месте деревни был разбит огромный лагерь. Шатры, шалаши, палатки - все устроились, кто как мог. Весь прошедший день шаманы праздновали победу - домой не уехал еще практически никто. Но вещи у всех были уже собраны. Тянуть с отъездом тоже никто не собирался. И сейчас мои друзья и бывшие соперники набирались сил перед дальней дорогой - спали.
Вряд ли кто-то заметил наше отсутствие. Ну разве что духи - от них ничего не скроешь.
До ближайшего городка было часа три быстрой езды. Едва ли это вообще можно было назвать городом - точнее будет, пожалуй, крупная деревня. Спокойное, тихое и даже унылое местечко. Мне такие не нравятся. Я больше люблю шум больших городов, толпу, суету - что-то в этом есть. В больших городах жизнь кипит - ты можешь почувствовать ее движение. И твоя жизнь тоже кипит - становится яркой, веселой, наполняется событиями, встречами…
Но именно в этом городке уже несколько лет жил мой хороший знакомый. Накануне я договаривался с ним о том, что приеду погостить на какое-то время. Я пока не знал, чем буду заниматься дальше, пока Турнир вновь не начнется. А приятель обещал обеспечить жильем и даже помочь с поиском работы. Завтра с утра я планировал отправиться именно к нему.
Придется сделать это чуть раньше. Надеюсь, он не обидится.
Как ни странно, до места мы добрались спокойно и без приключений. Никто нас не останавливал и объяснений не требовал. Обошлось.
Дом был двухэтажный, старый, но для жилья еще вполне пригодный. Насколько мне было известно, раньше здесь жила одинокая престарелая тетушка моего знакомого. Но полгода назад старушка отдала богу душу и теперь дом стоял пустой. Приятель великодушно разрешил пользоваться этими апартаментами сколько душе угодно, сам он почему-то их не очень любил и появлялся здесь крайне редко.
Пришлось только заехать к нему за ключами. Надеюсь, он был не слишком шокирован, увидев меня посреди ночи в заляпанной кровью рубашке. Я даже попросил Фауста оставаться в машине, чтобы не удивить его еще больше.
Хао положили на кровать в одну из комнат. Я едва не засмеялся, так странно и нелепо выглядел великий Инь-Ян мастер, лежащий на розовой простыне в желтый цветочек. Момент для смеха был неподходящий. Но, согласитесь, жизнь иногда сама играет с нами довольно забавные и одновременно жестокие шутки.
Времени промывать рану Хао у нас не было. Не было времени даже хорошенько смыть с него кровь. Фауст с моей помощью быстро перебинтовал грудь огненного шамана, просто чтобы тот не испачкал кровью простыню. Лечить врага рода человеческого мне предстояло самому. Еще в машине я дал себе обещание, что если Хао переживет дорогу до этого города, я действительно попытаюсь помочь ему. И вот он лежит, бледный и изможденный. Полутруп. Но все еще дышит. Упрямый полутруп.
- Ты прекрасно знаешь, Джоко, я никогда не стал бы помогать тебе, если бы не был уверен, что он не доживет и до утра, - вернулся Фауст - он мыл руки после перевязки. Мыл так долго и тщательно, точно старался смыть воспоминания о том, как спасал своего врага. - Но знаешь… если что… ну, если тебе вдруг понадобится моя помощь… вот мой телефон.
Он протягивает мне кусочек белого картона. Визитная карточка клиники, где работает Фауст. Вверху синей ручкой был написан еще один телефон. Домашний, наверное.
- Спасибо, - прячу визитку в карман, искоса поглядывая на Хао - надолго его еще хватит? - Но вряд ли твоя помощь понадобится.
Я понимаю мысли Фауста, как свои собственные. Просто даже страшно.

- До свидания, Джоко! Приезжай погостить!
Широко улыбаюсь и машу рукой друзьям вслед. Йо зовет в гости. Анна хмурится, но только для вида - не возражает. Хоро и Пилика тоже приглашали к себе. И Джун. И Рен, как ни странно, даже не начал ругаться и размахивать своим гуандао. Да уж, представляю себе мой визит в фамильный замок Тао… Слышал от ребят, что у дяди Рена характер еще хуже, чем у самого Рена. Засомневался, может ли такое быть. Наверное, они хотели сказать не "хуже", а "такой же". Но даже это представляется с трудом - два Рена Тао. Кошмар!
Я к ним, конечно, обязательно съезжу. Ко всем, и даже к Рену и Джун. И с их дядюшкой обязательно познакомлюсь. Но только не сейчас.
Фауст на прощание только молча пожал мне руку. Впрочем, он уже ночью все сказал. А я вот нет. Я забыл сказать ему "спасибо". Но как только я открыл рот, чтобы произнести какие-то слова благодарности, некромант остановил меня.
- Не стоит. Я должен был помочь тебе.
Я только кивнул. Значит, Фауст тоже чувствует это - что все закончилось как-то неправильно.
- Я к тебе где-нибудь через месяц-другой приеду, - голос Рио оторвал меня от размышлений. - Посмотрю как ты устроился.
- Ага, через пару месяцев я уже буду местной знаменитостью, - хитро улыбаюсь. - Весь город будет говорить о великом шутнике Джоко!
Все смеются. Я делаю вид, что обиделся. Все как всегда.
Машу рукой, пока машина (та самая, на которой мы отвозили Хао) не скрывается из виду. Уехали. Испытываю горечь пополам с облегчением. Все-таки ТАК лгать друзьям мне еще никогда не приходилось.
Меня подвезли прямо до самого дома. Не знаю, что стал бы делать, если бы ребята решили зайти внутрь. Как объяснял бы присутствие Хао. К счастью, друзья спешили. У них билеты на самолет заказаны заранее, поэтому опаздывать нежелательно.
Еще хорошо, что Лайсерга подвозят девчонки - я ему даже в глаза смотреть не могу сейчас.
С какой-то обреченностью поднимаюсь в дом. Сразу прохожу в комнату Хао. Даже почти не удивляюсь - все еще жив. Дыхание прерывистое, с хрипами, черты лица, кажется, осунулись еще сильнее. И тем не менее.
Черт, почему плохие парни всегда такие живучие?
Разматываю наложенную Фаустом повязку. Бинты насквозь пропитались кровью. Закусываю губу и стараюсь не думать об этом. Еще не хватало в обморок упасть. Приношу таз с водой и осторожно смываю с тела Хао кровь.
Кстати, не так уж сильно Йо его и ранил. Грудная клетка Хао цела. Может, конечно, пара ребер и сломана - но это уже от падения. Рана идет наискось от левого плеча и заканчивается справа, на уровне пресса. По сути, царапина, хоть и глубокая. И почему-то никак не закроется. Но это ладно, гораздо хуже выглядит результат удара Хао о землю. Лилово-красные, а местами и почти черные синяки покрывают все тело. По моему, вчера их не было - значит, проступили совсем недавно.
Хорошо хоть переломов нет, по крайней мере видимых. Не представляю, что делать с переломами. На всякий случай я несколько раз согнул и разогнул обе руки и ноги огненного шамана. Нет, все нормально.
Не открывая глаз, Хао слабо застонал. Больно? Должно быть, это из-за синяков.
Как не противна мне эта мысль, стоит промыть его рану. Иначе начнется заражение, а что делать в случае заражения я понятия не имею. Впрочем, по промыванию ран я тоже не специалист - эта "царапина" слишком глубокая. Ну, скажите на милость, чем ее промывать? Спиртом? Перекисью? Чем?!
С трудом подавил в себе желание позвонить Фаусту прямо сейчас. Может Хао просто врача вызвать? Или нет, рискованно… Да и что я ему скажу? "Простите, мой друг совершенно случайно упал с высоты десятиэтажного дома, а перед этим совершенно случайно напоролся на самурайский меч"?
Наконец, решил для начала просто сходить в аптеку. Может аптекарь даст какой-нибудь дельный совет, да и бинты все равно кончаются. А если что, придется все-таки позвонить Фаусту - в конце концов, никто его не заставлял давать мне свой номер телефона.

В тот день Хао так и не пришел в себя.
Больше того, к вечеру у него поднялась температура. Огненный шаман метался на кровати, точно выброшенная на берег рыба. Он бредил. Губы Хао бормотали что-то бессвязное, напоминающее слова лишь отдаленно. А еще он стонал и, по-моему, даже плакал. Мне оставалось лишь гадать, какие кошмары терзают его разум и душу настолько сильно.
Все это время я метался по дому в поисках подходящего лекарства. Перерыл аптечку, облазил все шкафчики - в результате нашел несколько жаропонижающих препаратов. С грехом пополам разобравшись с инструкцией, дал своему "пациенту" порцию одного из них, самого, на мой взгляд, сильнодействующего. Рухнул в кресло возле кровати Хао и стал ждать. Черт, как же я уста-а-а-а-ал…
И самое главное, непонятно почему ему так плохо. Конечно, если бы мне располосовали мечом грудь, а потом я бы упал со стометровой высоты, мне тоже было бы плохо. Не то слово, плохо - скорей всего, я бы склеил ласты. Но Хао-то, можно сказать, отделался легким испугом! Царапина у него пустяковая и, кабы не синяки, даже не скажешь, что он откуда-то падал.
Могло ли у него начаться заражение крови? Да вполне. И времени было предостаточно. Только вот рана почему-то совсем не воспалена и не нагноилась. Вполне нормально заживает.
К слову, "царапину" Хао я все-таки промыл. И заново перевязал. Теперь у меня есть повод для гордости.
Может ну ее, эту профессию шутника. Неблагодарное это дело. Подамся во врачи. А что? Фауст бы мне помог с обучением, да и в клинику свою бы пристроил по знакомству. Буду спасать людей - звучит, по-крайней мере, хорошо, благородно.
Да не, какой из меня врач? Меня же от вида крови мутит.
Я бы заснул прямо в кресле, но бормотание Хао не давало мне даже немного задремать. Через полчаса у меня от него разболелась голова. Подумал немного, потом поплелся на кухню. Развел в прохладной воде немного уксуса и стал протирать этим лицо и плечи нашего "великого злодея". Аптекарь сказал - помогает.
Успокоился Хао только часам к двум ночи. Наверное, лекарство попалось замедленного действия. Жар у шамана немного спал, дыхание, как мне показалось, выровнялось. Теперь Хао просто заснул, заснул очень крепко. Поразмыслив, я от всей души пожелал ему не проснуться - ведь теперь мало хорошего ждет его впереди, только презрение и ненависть. А умереть во сне - самая легкая и приятная смерть.
Сам я, к слову сказать, выглядел и чувствовал себя немногим лучше Хао. Последние деньки выдались нелегкими - а то ли еще будет. Я искоса поглядел на мирно спящего огненного шамана. Ох, то ли еще будет!
Так и заснул в этом кресле. Просто сил не было даже доползти до соседней комнаты. И всю ночь мне снились таблетки, бинты, шприцы, грелки и почему-то Фауст - в белом халате и с градусником в обнимку.

Проснувшись, долго не мог понять, где это я и почему так ноет спина. Потом сообразил: я в доме моего приятеля, сижу в кресле возле постели Хао. А спина болит, потому что затекла за ночь от неудобной позы. С наслаждением потянувшись, смотрю на своего пациента.
Лежит без движения. Глаза открыты. Остекленевший взгляд направлен в потолок. Облегченно вздыхаю: "Помер". Голова Хао тут же поворачивается в мою сторону.
- Где я?
Еще раз вздыхаю. И почему-то опять облегченно: "Живой". Голос, конечно, слабый, хриплый, но пациент пришел в себя и даже разговаривает - а значит, идет на поправку. Скоро, глядишь, опять на ноги встанет!
"И что? - ехидно шипит гаденький внутренний голос. - Чему ты, кретин, радуешься? Как ты думаешь, кого Хао убьет первым, когда вновь поправится? Сам догадаешься, или подсказать? Да, такие, как он, добра не помнят. И еще совсем недавно этот кадр твердо собирался превратить тебя и твоих друзей в трупы, а на ваших костях построить свое Королевство Шаманов. Считаешь, теперь он передумал?"
"И что ты предлагаешь? - мысленно огрызаюсь я. - Я его от смерти спас, а теперь должен убивать? Как-то странно получается!"
- Думаешь, как меня убить, Джоко?
Еще один. Почему я непременно должен думать об убийстве? Я что, похож на маньяка? Спасаю своих жертв, а потом медленно и хладнокровно с ними расправляюсь?
- Само собой, - фыркаю и поднимаюсь с кресла. - Сейчас вот на кухню схожу, принесу самый большой тесак и буду тебе им голову отпиливать.
Что поделаешь, утро - не мое время дня. И шутки у меня с утра всегда малость злобные.
Я, кстати, в самом деле иду на кухню. Только, конечно, не за тесаком - надо сварить Хао бульон. Проверено на себе, ну и еще на Хоро: еда - вернейшее средство от всех болезней. А куриный бульон в таких случаях - просто панацея.
Пока готовится "панацея" для Хао и варится картошка (а это уже для меня - я ведь тоже не воздухом питаюсь), возвращаюсь к своему больному. Все еще не теряю надежды найти себя в медицине: в терапии, ну или, может, в педиатрии. Психиатр тоже, между прочим, неплохая профессия.
- Так ты скажешь мне, где я?
Хао пытается сесть на кровати. Морщится от боли. Не раздумывая, подкладываю ему под спину еще одну подушку, чтобы было удобнее. Сам сажусь обратно в кресло - скоро я к нему прирасту, похоже.
- Нет, это секретная информация, - с наслаждением зеваю - эх, поспать бы еще часик-другой! - Шутка. Мы в доме моего приятеля. С ним ты не знаком - и не надо - так что, его имя мало о чем тебе скажет.
- И зачем ты притащил меня сюда?
- Ну… если тебе предпочтительнее умирать в пыли…
Хао смеется, хотя я знаю, что это причиняет ему боль. Откидывается на подушки.
- Так ты меня спас? Как мило! - щеки его слегка порозовели. Надеюсь, это не признак лихорадки - еще одну бессонную ночь я просто не продержусь. - И зачем это тебе?
Решаю честно выложить Хао всю правду.
- Вообще-то сначала мы не собирались тебя спасать…
- "Мы"?
- Я и Фауст, - Хао опять смеется. Но взгляд у него совсем невеселый - все такой же стеклянный и бессмысленный. - Так вот, сначала мы не собирались тебя спасать. Хотели просто похоронить твое тело.
- Похоронить? Чем же я заслужил такую милость? - мне показалось или голос его стал ехидным?
Задумываюсь на какое-то время.
- Ничем, наверное, - честность, так честность - без компромиссов. - Но так положено. Когда кто-то умирает - его хоронят. Этого заслуживают даже самые отъявленные преступники и самые жестокие злодеи.
А чем заслуживают - никто не знает. Вероятно, самим фактом своего существования.
- А почему же вы не убили меня, когда оказалось, что я все еще жив?
Хороший вопрос. Сам долго над ним думал.
- Из человеколюбия, - тут я ощутил запах бульона - похоже готов, - да и картошка моя, судя по времени, уже сварилась. - И вообще, хватит меня спрашивать. Много знать - вредно для здоровья. Мозг будет давить на черепную коробку.
Ухожу на кухню. Приношу Хао бульон. Сам поем позже - пусть картошка немного остынет. В остывшем виде, она мне больше нравится.
При виде меня с подносом в руках на лице Хао появляется слабый проблеск удивления.
- А ты думал, я тебя голодом буду морить? Не, я гуманный, - аккуратно ставлю поднос с едой на одеяло. - Если будешь нормально себя чувствовать, завтра пожарю тебе рыбки. А пока, о, могущественный повелитель мира, кушай супчик. Он полезный.
- Я бы мог испепелить тебя на месте, - голос Хао звучит задумчиво, и как-то не особенно грозно.
Я снизошел до еще одного ехидного фырканья.
- Если бы мог, давно испепелил бы, - что-то подсказывало мне, что я не ошибся. - А заодно вылечил бы себя и телепортировал отсюда. Ты смотри бульоном не подавись, поджигатель. Может мне тебя лучше с ложечки покормить?
Та-дам! Я его разозлил! Аплодисменты, Джоко!
Похоже, после удара, который нанес ему Йо, Хао на какое-то время полностью лишился своих шаманских сил. Понятия не имею, надолго ли. Но зато, кажется, понимаю теперь, почему ему было так плохо. И физически и морально, Хао сейчас был очень подавлен. Шаман, едва не уничтоживший весь мир, сейчас впал в полное безразличие и кажется совершенно равнодушным к своей судьбе.
В таком случае, я знаю как помочь ему скорее выздороветь. Надо всего лишь прогнать его равнодушие. А талант всех раздражать и злить у меня просто в крови. Дело за малым!

Вечером решил сделать Хао перевязку. Не скажу, чего мне это стоило - ужинать я, скорее всего, сегодня не буду. В хирургию и травматологию мне путь закрыт навеки, даже не стоит пытаться. Никак не могу перебороть свое отвращение к виду крови. Черт, я могу не замечать ее только в пылу битвы.
Хао сверлит меня взглядом. Не сказать, чтоб он настроен дружелюбно, но вслух не возражает. Ну и отлично. Если бы меня перевязывал мой враг, я бы тоже не особенно радовался.
Рана подсохла. Наконец-то затянулась корочкой. Крови, к моей неописуемой радости, почти не было. Похоже, оказывать Хао последние почести в ближайшее время не придется. Пациент идет на поправку семимильными шагами.
Синяки, правда, сегодня проступили еще ярче. Хао даже стал похож на леопарда - весь в темных пятнах. Но это, по сути, мелочи.
- Зачем ты делаешь это?
Да и голос огненного шамана стал звучать заметно тверже. Тоже радует.
- А тебе что, старая повязка сильно больше нравилась? - делаю удивленные глаза.
Хао смотрит на меня, как взрослый, даже пожилой, человек на глупого, несмышленого ребенка. Пытается объяснить мне, как ему кажется, простые и правильные вещи.
- Вам следовало убить меня еще раньше. По-крайней мере, ты мог бы сделать это сейчас. Но ты зачем-то вместо этого пытаешься меня вылечить.
- А я тренируюсь, - аккуратно обрезаю ножницами бинт. - Ты знаешь, - мой голос становится доверительным. - Я тут надумал в медицинский колледж поступать. Как думаешь, меня возьмут?
Взгляд Хао вновь становится пустым. В его глазах я вижу и его смерть, и свою смерть. И гибель целого мира. Апокалипсис, короче. Хао думает о смерти.
Собираю бинты и лекарства.
- А хочешь, Хао, я спою тебе колыбельную?
На лице шамана вновь появляются эмоции. Он смотрит на меня, как на психа.
А я начинаю петь.
- Спи, моя радость, усни! В доме погасли огни…
Друзья говорят, что у меня нет слуха, зато есть голос. Исключительно противный. Но они все ошибаются. Я хорошо пою. Просто у моего таланта не так много ценителей (говоря откровенно, вообще ни одного).
Когда я дохожу до рыбок, уснувших в пруду, Хао не выдерживает.
- Я бы мог испепелить тебя на месте!
- Это твоя любимая фраза? - вкрадчиво спрашиваю я.
Определенно, психотерапия - мой конек.

А утром неожиданно звонит Фауст. Сам звонит, по собственной инициативе. Хочет узнать, как обстоят дела со здоровьем Хао. Подозреваю, что мысли об этом донимали его всю дорогу до дома, а, переступив родной порог, он первым делом кинулся к телефону. Беспокоится. Наверное, настоящий врач таким и должен быть - дал клятву Гиппократа, изволь заботится о своих пациентах.
Даже если эти пациенты твои злейшие враги.
Сообщаю Фаусту, что Хао быстро выздоравливает. Судя по голосу, некромант рад и не рад одновременно. Впрочем, как и я. Уверен, теперь Фауст тоже будет думать о том, как нам следует поступить с огненным шаманом. И я молю Небеса, чтобы мы разобрались поскорее - вернее всего, у нас не так уж много времени до того, как к Хао вернутся все его силы.
Фауст задает мне еще какие-то вопросы о самочувствии нашего больного: какой у него аппетит, нормально ли он спит, стабильная ли у него температура и все в том же духе. Я что-то бормочу в ответ, не очень разборчивое. Фауст одобрительно хмыкает. Чуть позже мне приходится искать ручку и листок бумаги, чтобы записать кое-какие рецепты. Впрочем, главное для Хао, как говорит Фауст, соблюдать постельный режим и побольше спать. Ну а моя задача его получше кормить.
Прощаемся. Обещает позвонить еще через пару деньков. Я кладу трубку с единственной мыслью: когда же моя жизнь успела превратиться в ночной кошмар? А как иначе можно назвать то, что теперь жестокий и беспощадный Хао живет в моем доме, а мой главный друг, помощник и советчик - это Фауст? Иначе, как кошмаром и не назовешь!
Решил наконец-то заняться хозяйством. Дом пришел в некоторое запустение после смерти предыдущей владелицы - везде хватало пыли и паутины. Активно принялся за их ликвидацию. К Хао на это время приставил своего духа-хранителя Мика - пусть поработает сиделкой.
Сегодня Хао выглядит уже намного лучше, даже относительно вчерашнего вечера. Как мне показалось, он начинает относиться ко всему вокруг не так безразлично. Основную часть дня он полулежит в кровати, приподнявшись на подушках. В руках у него все время какая-то книга, которую я нашел для него в одном из шкафов. Но судя по тому, что страница открыта весь день одна и та же, Хао не читает - просто смотрит на нее и думает о чем-то своем.
Отмывая пол в его комнате, исподтишка наблюдаю за огненным шаманом. Интересно все-таки, что его так гнетет? А может продумывает очередной коварный план по уничтожению своих врагов (нас, то есть)? Или грезит о своем утопическом Королевстве шаманов?
- Гадаешь, о чем я думаю, Джоко? - откладывает книгу в сторону - видимо, надоело изображать чтение. - Не стоит. Сам же сказал, много знать - вредно для здоровья.
Я немного удивлен его проницательностью.
- Ты что же, мысли читать умеешь?
Усмехается, сухо и как-то горько. У него даже усмешка изменилась после битвы с Йо. Чего-то ей теперь не хватает - может, уверенности в собственном превосходстве?
- В настоящий момент - нет. Я же теперь совсем без сил, - секундная пауза. - Раньше умел… Только мне это все равно без надобности - у тебя по лицу все мысли прочитать можно.
Я недоверчиво хмыкнул. Так уж и все? На несколько минут прерываю уборку и пристально смотрю на огненного шамана.
- Надо же, а по твоему лицу ничего прочесть нельзя.
Хао смеется. Обычный человеческий смех - искренний, хочется смеяться вместе. Или улыбаться, по крайней мере.
- Это опыт, Джоко. Без него никак. Полагаю, ты тоже однажды сможешь читать души людей, как открытую книгу - но это будет нескоро.
- И все-таки, о чем ты думаешь? - я окончательно отодвигаю в сторону ведро и тряпку, присаживаюсь на краешек кровати Хао.
- Почему ты считаешь, что я скажу тебе?
- Да мне в общем-то, все равно, - безразлично пожимаю плечами. - Я думал, тебе станет легче, если ты мне все расскажешь. А то даже я, такой непроницательный, вижу, что что-то с тобой не так
- Я не нуждаюсь в помощи, - это могло бы прозвучать грубо, но сказано было спокойно и почти ласково.
Я молчу. Он тоже молчит. Не знаю, как насчет помощи, но в собеседнике Хао точно нуждается. Из меня, конечно, не ахти какой собеседник. Даже при условии, что с Хао я стараюсь почти не шутить - смех, к сожалению, ему сейчас мало поможет.
Раньше самым преданным слушателем огненного шамана был Опачо. Интересно, где он теперь? И почему он не пришел к телу своего учителя?
- Знаешь, - вдруг тихо начинает Хао. И я понимаю, что желание выговориться все же пересилило. - Наша последняя битва с Йо - это был не больше и не меньше, просто урок. От начала и до конца: каждое слово и каждый удар. Ты спрашиваешь, о чем я думаю все время - я вспоминаю.
Хао прислоняется затылком к стене. В голосе его появляется какая-то горечь и отчуждение.
- Не в первый раз кому-то удается помешать моим планам - я уже начинаю к этому привыкать. Но этот раз все равно какой-то особенный, - короткий сухой смешок. - Трудно поверить, но все свои жизни я помню до мельчайших деталей. И могу сказать тебе точно: все те, кто побеждал меня, и мой брат Йо в том числе, - все они очень похожи. И говорят одно и то же, и думают одинаково - только лица меняются. Я задаюсь вопросом: сколько можно наступать на одни и те же грабли? Получать по лбу, делать шаг назад, а потом вновь тянуться ногой к граблям - это быстро надоедает.
Я чувствую, что должен что-то сказать ему. И молчу. А шаман продолжает свой монолог.
- Мысль о том, что Йо победит, наверное, была со мной всегда - где-то на задворках сознания. Он слабее меня, думал я, но почему-то в конце концов он все равно победит. Так всегда бывает. Я могу с этим не соглашаться, сопротивляться, искать причины, но сделать ничего не могу… Ты думаешь, я не знаю, чего вы с Фаустом так боитесь? - внезапно спрашивает он и впервые за весь разговор смотрит мне в глаза. - Вам страшно, что вскоре я окончательно поправлюсь. Уверены, что я сразу же вновь примусь за строительство своего Королевства шаманов. Напрасно. Хотите верьте, хотите нет, я больше не буду этого делать - и я только что объяснил тебе почему.
Я испытываю что-то близкое к смущению - ну нельзя же быть таким проницательным! Я уже готов оправдываться перед ним, но что сказать? "Нет, Хао, мы так не думаем! Мы верим в то, что ты белый, пушистый и абсолютно непорочный!"
К несчастью, врать у меня всегда плохо получалось.
- И еще, ты объясни мне все-таки, зачем вам нужно было меня спасать? Я ведь совсем не тот человек, к которому следует проявлять милосердие. Да от вас оно и не требовалось. Ты говоришь "из человеколюбия"… Но ведь я хотел уничтожить всех людей на земле - разве это человеколюбие оставлять меня в живых?
- Хао, скажи, а зачем ты хотел уничтожить всех людей на земле?
Такой простой вопрос. И тем не менее, великий покоритель Звезды Единства вздрагивает.
- Потому что люди недостойны жить.
- А я вот так не считаю, - голос мой звучит плавно и спокойно, почти как колыбельная. - Я считаю, что люди достойны жить. Причем жить хорошо. Счастливо жить. Радоваться каждому новому дню, смеяться над неудачами. Любить этот мир и эту жизнь. И никогда-никогда никого не убивать.
- Это и есть твоя главная цель?
- Да, и, на мой взгляд, она ничем не хуже других, - добродушно улыбаюсь. - Скажи, Хао, а в твоем Королевстве Шаманов есть место злу и смерти?
Хмурится. Должно быть ему, прожившему в этом мире сотни лет, смешно рассуждать о добре и зле с обычным шестнадцатилетним (ну ладно, почти шестнадцатилетним) пареньком. Впрочем, иногда я совершенно забываю о том, сколько на самом деле лет Хао, и он начинает мне казаться ровесником. Мне становится его жаль, и хочется как-то поддержать.
- Похоже, в моем Королевстве Шаманов нет места даже мне, - умение говорить непростые вещи с беззаботной улыбкой - общая черта братьев Асакура. - Я проиграл битву за свою мечту - в третий раз проиграл. Теперь я своей мечты просто недостоин.
А еще говорят, что три - число особенное. Правильно говорят.
Не знаю, что еще сказать. Наверное, я зря вообще завел этот разговор об идеях и мечтах. Растравлять душевные раны больного - не лучший способ его приободрить.
- Ты, наверное, ненавидишь Йо, - слова вырываются сами собой. - И остальных тоже. И меня.
- Ненавижу? - на несколько секунд шаман задумался, прислушиваясь к своим ощущениям. - Может быть. По крайней мере, ненависть была бы в моем случае уместна. Но ты не бойся, - на этот раз улыбка лишь слегка тронула его губы. - Мстить я не буду. Сейчас у меня другие заботы.. Я ведь не умер и моя жизнь продолжается - я должен понять, что мне теперь с ней делать.
Я уже второй день размышлял, сказать или нет Хао о том, что его смерть стала бы для всех избавлением. И для него самого, и для меня, и для Йо. Для всех шаманов. Для всего мира… А теперь вдруг понял - не скажу. Хао не умрет.
Аплодисменты, Джоко! Все-таки у тебя есть голова на плечах. И в этой голове только что родился план.
Я отвернулся. Какое все-таки счастье, что Хао сейчас не может читать мои мысли. Мне достаточно просто спрятать лицо, и он ни о чем не догадается. А я так люблю делать сюрпризы!