| Genso_Okami | Дата: Четверг, 19.01.2012, 19:55 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Мара
Фэндом: Шаман кинг
Рейтинг: PG-13
Жанр: где-то Angst, где-то Vignette, а кто-то увидит Romance.
Персонажи/Пейринг: Рен, Хоро, Йо, Тамара, Пирика, Джун, и, конечно, Анна, а также многие другие
Disclamer: Все права на персонажей принадлежат Х.Такею, остальное - мой вымысел
Правила размещения: если сочтете достойным внимания, разрешаю с предварительным уведомлением, где и когда.
Заметка от автора:
1. В названии запятую поставьте сами, когда прочтете
2. Как ни старалась, концовка все же получилась счастливой, даже чересчур, поэтому сильно не серчайте.
Summary: Когда-то давно они были друзьями... Когда-то давно он потерял сестру... А потом его возлюбленная ушла к тому, кого он ненавидел больше жизни...
Предупреждение: кое-кто умрет или уже умер, а также, возможно, ООС героев
Бета: Word
***
Часть 1. Друзья
(три года назад)
В лучах заходящего солнца пляж окрасился в золотисто-оранжевые цвета. Вода стала темно-изумрудной. Песок, сохраняя тепло уходящего дня, приятно щекотал кожу. Разгоряченные после очередного заплыва, они лежали на отливающем золотом песке. Ступни касались кромки воды, то и дело набегавшие волны омывали их ноги, раз за разом погружая в мокрый песок. Легкий бриз постепенно остывал, становясь прохладным.
Шумное дыхание рядом вторило его собственному. Он перевернулся на живот. Прилипшие к спине, бокам, ногам, рукам и, страшно подумать, к чему еще, песчинки посыпались к своим братьям-песчинкам вниз на землю. Словно чье-то дыхание, ветер дунул на горячую загорелую кожу, и она покрылась мелкими мурашками. Очень даже приятное ощущение разлилось по его телу.
Подперев подбородок одной рукой, другой он перебирал песок. Песчинки бежали, одна за другой, сквозь пальцы, уподобляясь течению времени. Было в этом что-то притягательное: безвозвратность и бесконечность.
Он посмотрел на лежащего рядом друга. Тот, раскинув руки, лежал на спине и воображал себя… птицей, что ли? Взмахивая руками, как крыльями, и взметая сотни песчинок в вверх, его друг почти закопал себя в песок. Ярко-синие глаза были устремлены в небо. Казалось, что еще немного, и он взлетит… туда, куда еще никто не летал…
Не вставая, кареглазый юноша перекатился на спину, потом опять на живот, пока не оказался рядом с другом. Подобрав под себя ноги, он решил довести начатое до конца, а именно – принялся закапывать юношу, мощными движениями рук наваливая кучи песка на него. Когда синеголовый понял, что происходит и что не только двигаться, но и дышать стало трудно, дело было завершено. На лице Хоро появилась устрашающая гримаса, но это лишь еще больше развеселило Йо. Он засмеялся и упал на спину, устремляя взгляд к оранжево-золотому небу.
- Правда, здорово? – мягкий бархатистый голос разлетелся над пустынным пляжем, где они были одни.
Синеволосый юноша, забыв о своем намерении высказать все, что он думает о своем друге, вынужден был с ним согласиться.
- Тебе никогда не хотелось туда? – он указал подбородком вверх, т.к. руками невозможно было пошевелить.
Асакура коротко вздохнул, зная, что это был риторический вопрос, и немного погодя спросил:
- Ты вернулся надолго? – в его голосе проскользнуло волнение и, скосив глаза на друга, он положил руки за голову.
- Мне не зачем здесь оставаться, - тот сделал попытку выбраться из-под песка, но его оказалось очень много. – Больше не зачем…
И отвернулся… Хоть последние слова и были сказаны шепотом, Йо все же расслышал их. Он перевернулся на бок.
- Ты не виноват, - ободряюще улыбнулся он, но Хоро не видел его лица и даже не повернулся.
Между тем две слезинки из ярко-синих глаз скатились по бледным щекам. Молчание повисло в воздухе.
- Эй, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Йо, подобравшись к другу, он хотел заглянуть ему в лицо, но тот дернулся и раздраженно выкрикнул:
- Черт тебя возьми, Асакура! Откопай меня. Что за дурацкие выходки у тебя! – и нетерпеливо стал дергаться, но это не помогало.
Йо засуетился.
- Сейчас. Сейчас, - приговаривал он. – Я просто хотел развеселить тебя…
- Да ну тебя! - уже свободной рукой Хоро отпихнул друга, и стал выкапываться сам. – Смотри, теперь придется долго отмываться. Этот песок везде!
- Ладно тебе, - мягко улыбнувшись, сказал Асакура и вскочил на ноги. – Давай еще разок? Напоследок?
Предложение было принято сразу же, но Хоро сделал вид, что нехотя поддался на уговоры. Получив, наконец, утвердительный кивок друга, Йо, а за ним и Хоро, с криком побежал к воде, поднимая тучу брызг и распугивая всю живность на безлюдном пляже. Через две минуты на берегу опять установилась тишина, и только вдалеке, мерно покачиваясь на волнах, чернели две точки. Солнце опускалось все ниже. Золотые краски исчезли, остались только ярко-алое небо да красноватое море.
Делая очередной гребок рукой, Асакура посмотрел на плывущего впереди юношу. Хоро был прекрасным пловцом. Редко кому удавалось его обогнать, разве что Рену. Сейчас Асакура порадовался, что Тао не приехал, выдумав глупую отговорку. "У китайца это стало входить в привычку", – подумал Йо.
Но Йо понимал… все понимал… Этим двоим тяжело было видеть друг друга. Им нужно время, чтобы залечить душевные раны. Вспоминая тот день, Асакура прекрасно сознавал, что понадобится очень много времени. Возможно, даже целая жизнь.
Чувствуя, как напряжены все мышцы, Йо замедлил ход. Он немного устал. Давненько он так не расслаблялся. "Уже два года", – услужливо подсказал внутренний голос.
"Да, два года…"
Он прогнал мрачные мысли, которые, как стервятники на добычу, набросились на него, и крикнул, перекрывая шум волн:
- Хоро, подожди! - он уже почти остановился и теперь покачивался на волнах. – Мы уже далеко! Давай назад!
Юсуи не сразу услышал его, видимо, был поглощен собственными мыслями, но, когда через минуту он обернулся, в его голосе слышались нотки превосходства:
- Боишься, Асакура, да? Это тебе не шутки! – он с легкостью подплыл к другу и, описав вокруг Йо круг почета, поучительно добавил: - Море! оно смелых любит!
- Хорошо, хорошо! – согласился Йо и, направившись к берегу, крикнул: - Но мы еще посмотрим кто кого!
Хоро помедлил секунды три, давая фору своему другу, и поплыл за ним, заранее зная, кто будет первым.
Солнечный диск скрылся за горизонтом на три четверти. Последние лучи расплылись по скалистому берегу, словно запоминая каждую черточку восхитительного пейзажа, чтобы завтра утром отыскать их и снова наполнить жизнью.
Так закончился предпоследний день лета. Больше им увидеться не довелось. Ну, откуда ему это было знать, когда Юсуи, вполне довольный и спокойный, прощался с ними, обещая приехать в следующий раз…
Время неизбежно все расставит по своим местам…
Часть 2. Призрак прошлого.
(наши дни)
Было далеко за полдень, когда раздался телефонный звонок.
После равнодушного "Я слушаю вас" в трубке ответили:
- Господин Тао, не могли бы вы приехать в офис господина Минамото из "Минамото Company"? Дело довольно необычное. Необходимо ваше присутствие.
Рен удивился. Никаких дел с этой фирмой у него не было, хотя это и довольно известная юридическая компания. И все также равнодушно спросил:
- Не могли бы вы уточнить, в чем собственно дело? Насколько я помню, с господином Минамото мы никак не связаны…
Голос в трубке его перебил:
- Ничего особенного. Простая формальность, Тао-сан, - после паузы голос добавил: - Вам удобно в 18.30?
Тао посмотрел на часы: "Сейчас только 16.20" и ответил:
- Передайте господину Минамото, что я обязательно буду.
- Всего доброго, господин Тао, - но Рен уже положил трубку, и это пожелание было адресовано в никуда.
Вдруг он резко встал и обошел вокруг стола. Кресло, жалобно скрипнув, откатилось немного в сторону. Схватив телефонную трубку, он почти уже нажал кнопку вызова секретарши. Покачал головой и оставил телефон в покое. Размышляя, он сложил руки на груди и присел на край стола.
"Если фирма Минамото обращалась к нам, а мы по какой-либо причине отказали им, стал бы Минамото требовать моих разъяснений? Нет, конечно. Тогда зачем?"
Он опустил глаза на горку папок на столе. "Может он лично хочет заключить сделку со мной?"
Рен нервно прошелся по кабинету и возвратился за стол.
"А, черт с ним! Что бы это ни было, ехать придется все равно".
В назначенный час Тао был в приемной господина Минамото. Услужливый секретарь, по голосу которого Рен догадался, что звонил он, проводил его в кабинет хозяина.
Переступив порог комнаты, в глаза Тао сразу бросился маленький, плотного телосложения человечек, говорящий по телефону у окна. Его слишком бурная жестикуляция никак не вязалась с тем, что он был японцем. Обычно японцы лишены этой, пагубной, на их взгляд, да и самого Тао, привычки.
Кивнув гостю и сделав приглашающий жест рукой, Минамото продолжил разговор. Пройдя твердым уверенным шагом к столу, Рен опустился в кресло. Изучив мельком обстановку, он сосредоточил свое внимание на хозяине кабинета.
- А я вам говорю – вы ничего не потеряете! Мы предусмотрели все возможные варианты, - его лицо выражало абсолютную уверенность в том, что он говорил клиенту. – Да... Мы непременно сделаем это… Конечно… Всего доброго, Ито-сан.
Он вздохнул и посмотрел на гостя.
- Простите, господин Тао. Это очень важное дело, - он кивнул на телефонную трубку в своей руке. – Вы, наверное, слышали? О нем сейчас все только и говорят. Очень сложное дело… М-да…
Весь облик юриста приобрел вдруг задумчивый вид. Рен кивнул, хотя понятия не имел о чем идет речь.
- Господин Минамото? – Тао многозначительно замолчал, давая понять, что пора переходить к цели его, Тао, визита.
- Да-да…
Минамото сел за свой стол, оказавшись напротив Рена, и достал из зеленой папки небольшой потрепанный с углов конверт.
- Я пригласил вам сюда вот за этим, - и протянул его Рену.
Тао посмотрел на него и взял конверт.
- Что это? – не понимая, спросил он.
- Это письмо. Судя по всему, оно написано давно, но пришло только вчера, - Минамото замолчал. – Да, вы откройте, откройте. Оно адресовано вам.
Тао чуть не выронил конверт из рук, хорошо хоть сидел...
- Мне? – не веря, удивился он, но на другой стороне увидел свое имя, и какое-то нехорошее предчувствие закралось в его сердце. – От кого?
- Видите ли, Тао-кун. Некто, кого я не могу назвать, просил передать его вам лично. Думаю, прочитав письмо, - Минамото кивнул на конверт, – вы сами узнаете от кого оно.
"Логично", - подумал Тао. Ему уже надоела вся эта секретность. Надо было срочно выяснить, что происходит. И это в субботу вечером, когда он должен быть в клубе. Его ждут, наконец…
И все же он не спеша вскрыл конверт. Ему показалось или Минамото и вправду поддался всем телом вперед? Из конверта показался измятый листок бумаги, исписанный ровным почерком. Вместе с этим листком из конверта Рен вытащил фотографию, почти выцветшую, с многочисленными заломами и трещинками…
Ему и впрямь стало нехорошо, даже душно. Бросив взгляд на окна, он увидел, что они закрыты. Едва взглянув на фото, Рен сглотнул подступивший к горлу комок, и нервно сказал:
- Это все? – ему необходимо выйти на свежий воздух, иначе он задохнется, здесь, в этом маленьком кабинете. "А когда я вошел, мне он показался довольно просторным?", - не вовремя подумалось Рену.
Господин Минамото откинулся на спинку кресла и ответил:
- Не совсем. Есть одно условие, - Рен бросил нетерпеливый взгляд на маленького человечка, который был в два раза старше его. – Мы должны быть уверены, что вы выполните все то, что указано в письме.
Рен не решался вновь посмотреть на фотографию, поэтому смотрел прямо в глаза старому юристу, усилием воли заставляя себя вернуться в реальность, а не погрузиться в кошмарный сон, который был воплощением прошлого.
- Так сказать, проследить, чтобы все формальности были соблюдены, - продолжал Минамото.
- Формальности? – Тао хотел уйти, но его словно пригвоздили к креслу. Он изобразил на лице заинтересованность.
- Именно, - подтвердил юрист и, кивнув на письмо еще раз, сказал: - Не хотите прочитать?
Рен затуманенным взглядом посмотрел на измятый листок в руках. "Кстати, почему он мятый?" – от этого вопроса немного прояснилось в голове.
- Если вы не против, я сделаю это потом, - Минамото кивнул.
- Разумеется. Не буду больше вас задерживать, - вставая, сказал юрист. – До встречи, господин Тао.
Наконец, попрощавшись, Тао почти выбежал на улицу и, глотнув свежего воздуха, вскочил в автомобиль. Он бросил конверт на сиденье рядом и вцепился в руль.
"Надо успокоиться", - сказал он себе и посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида. – "Ну и вид у меня!" Он вяло усмехнулся и повернул ключ зажигания, давя в себе желание разорвать несчастный клочок бумаги. Всю дорогу домой, он пытался отвлечься, но взгляд все время упирался в конверт. Не выдержав, Рен сунул его в карман. Но и там оно давало о себе знать, прожигая насквозь тонкую ткань брюк.
Не успел он дойти до двери, как щелкнул замок, и появилась горничная.
- Добрый вечер, господин Тао, - молодая девушка в симпатичной униформе изящно поклонилась. – Госпожа просила передать, что…
Рен кивнул ей и, не дослушав, что же все-таки передала госпожа, вошел и закрыл дверь. Он уже догадался, что дома никого нет и можно расслабиться.
Недоумевающая горничная, молча, удалилась. "С господином Тао всегда так. Никогда не знаешь, в каком он настроении", - подумала она.
Не включая свет, Рен прошел прямо к бару и налил себе выпить, отметив при этом, что у него дрожат руки. Бросил конверт на стол и направился к дивану. Развязав удушающий галстук и скинув пиджак, он уселся, откинувшись на спинку, и закрыл глаза.
Прошло столько лет. Ему казалось, что все уже в прошлом. Отчасти в этом ему помогла изоляция от прежней жизни. В его доме не осталось ничего, что напоминало бы о тех временах. А сейчас – он снова бросил взгляд на стол – ему придется еще раз вспомнить… Но все в нем кричало, даже требовало, не бередить старые раны.
Он поднес бокал к губам и залпом выпил его содержимое. Обжигающая золотисто-коричневая жидкость немного успокоила Тао. Собираясь с мыслями, он решил, что сначала нужно позвонить ей, успокоить ее и узнать, где она. Рен нащупал мобильник в кармане брошенного на спинку кресла пиджака и, не глядя, набрал номер. Тишина… Гудок… Тишина… и ожидаемые короткие гудки…
Он грустно усмехнулся. Как на нее это похоже! Она всегда так делает, когда злится. Если он сейчас позвонит ей домой, она тоже не возьмет трубку...
- Зачем ты так? – спросил он тишину и через минуту набрал ее домашний номер, надеясь все же на удачу. Но вечер не задался с самого начала - ему ответил автоответчик. Рен хотел было дать отбой, но после сигнала порывисто сказал:
- Ты нужна мне.
Голос прозвучал хрипло и как будто издалека. После чего Рен направился в ванную комнату, пытаясь заглушить уколы проснувшейся совести. Больнее всего было сознавать, что людям, которых он любил, он приносил одни страдания. Ему необходимо было успокоиться.
Часть 3. Встреча.
(месяц назад)
Швейцар привычным жестом открыл дверцу машины и подал руку, помогая девушке выйти. В ответ она улыбнулась.
- Не ждите меня, - сказала она шоферу.
- Как прикажете госпожа, - ответил тот.
Девушка осмотрелась по сторонам и задержала свой взгляд на здании перед собой. Небоскреб умопомрачительной высоты, с приветливо улыбающимся швейцаром, входящими и выходящими посетителями и жильцами. Она колебалась лишь секунды, заставляя себя сделать то, на что уже решилась, раз приехала сюда.
Поправив прическу изящным жестом и держа сумочку в другой руке, она направилась к двери, распахнутой перед ней все тем же швейцаром. В холле было много людей и много света, в глазах на мгновение потемнело. Придя в себя, она подошла к портье и спросила номер 315.
- Как доложить госпожа? – осведомился портье.
- Госпожа Тамаммура, - быстро сказала она.
Минуту спустя портье передал, чтобы она немного подождала, и предложил присесть, указав на уютные диванчики в холле. Она кивнула и выбрала диванчик за колонной, скрытый от всего зала огромной раскидистой пальмой, но откуда была видна стойка портье. Долго ждать не пришлось. Вскоре к стойке подошел мужчина и, перекинувшись парой слов, служащий указал в ее сторону.
Конечно, она знала, что увидит его, но Тамара не подозревала, что он так изменился.
"Первая любовь… Жаль, что она редко бывает единственной", - подумала она, но тут же прогнала непрошенные мысли. Поднявшись ему навстречу, Тами напомнила Йо те годы, когда она жила с ними. Сейчас она также смущена, легкий румянец на прекрасном лице. Ему показалось, что еще чуть-чуть, и она убежит, но он подходил все ближе, а она оставалась на месте.
"Она изменилась. Похорошела еще больше", - он улыбнулся и получил лучезарную улыбку в ответ. – "Ему очень повезло, что она рядом с ним".
- Здравствуй, Тамара, - Йо приветственно поднял руку, как всегда.
- Здравствуй, Йо, - просто сказала она.
- Какая ты стала красавица, - от всего сердца сказал Асакура и, оглянувшись, спросил: - Он с тобой?
- Спасибо, Йо, - Тами слегка покраснела, и ответила ему, чуть качнув головой. – Я одна.
И решила напомнить Асакуре, зачем она пришла:
- Ты хотел о чем-то поговорить? – Тамара присела на краешек дивана.
Йо стоял в любимой позе "руки в брюки", только костюм теперь был другой, а ненавистный галстук полуразвязан. Молчание явно затягивалось. Он сел рядом и взглянул на Тамару. Глаза опущены, вся в ожидании, руки сложены на коленях.
"Где та неуклюжая девчонка с большими глазами и растрепанными волосами? Эту девушку я не знаю", - размышлял Асакура.
- Анна передает тебе привет, - наконец, изрек он.
- Спасибо, - она сцепила руки на коленях. – Йо, давай ближе к делу. Я пришла ненадолго. И если он узнает, то…
Тамара замолчала и вопросительно посмотрела на него.
- Хорошо, - согласился Йо, понимая положение, в которое ставит ее, когда попросил прийти сюда. Он достал из нагрудного кармана белый конверт. – Вот.
И протянул его Тамаре.
- Что это? - последовал закономерный вопрос.
- Это я нашел в комнате Хоро, после его отъезда. Анна просила прибрать там, - рассказывал Йо. – На столе нашел, вместе с запиской…
- Ты знаешь, что там внутри? – спросила она, чувствуя под пальцами что-то плотное.
Йо отрицательно покачал головой.
- Я должен передать его…, - он сделал паузу, но Тамара поняла, о ком он говорит: на конверте было написано "Рен Тао". Йо продолжил: - Передать… если…
Он уронил голову, обхватив ее руками.
- Если бы я знал, Тамара, если бы я знал тогда… я бы…, - перед его глазами возник Хоро в последний день перед отъездом. Смеясь, он рассказывал о своих планах на поездку в горы, чтобы установить очередной рекорд. Его глаза горели огнем, предвкушая победу над самим собой. Все это никак не вязалось….
Йо зажмурился и покрепче сцепил руки на голове.
- Йо, не надо, - в глазах Тамары стояли слезы, говорить стало трудно, но она хотела сказать: - Никто не думал, что он сделает это…. Ты не смог бы ему помешать…
Потом дотронулась до его руки, но Йо не отреагировал.
- Что ты будешь делать с письмом? – взволновано спросила Тамара, наклоняясь к нему в ожидании ответа и пытаясь разглядеть его лицо. Он поднял голову и, рассматривая узоры на полу, ответил:
- Анна и я решили посоветоваться с тобой. Хоро всегда любил тебя, несмотря на то, что…, - Йо не успел закончить, Тамара прервала его:
- Можешь не продолжать. Хоро для меня навсегда останется очень хорошим другом. Я его никогда не забуду, - голос задрожал, когда она вспомнила лицо Хоро и его последние слова:
"Надеюсь, ты сможешь полюбить его так, как любила Пирика, иначе тебе никогда не быть с ним счастливой, - он протянул руку к ней, почти касаясь ее лица. – Я постараюсь простить тебя, но это будет нелегко".
- Возможно, для него так даже лучше, - шепотом проговорила Тамара.
Йо взглянул на нее и обнял за плечи, почувствовав, что она вся дрожит, сказал:
- Я хочу, чтобы ты знала, ник-то-ни-в-чем-не-ви-но-ват, - делая на каждом слоге ударение, он хотел убедить ее в этом. – Это был несчастный случай и все.
- Да, я знаю, Йо, - она мягко отстранилась, а потом вдруг ей захотелось выговориться, хоть кому-то: – Но Рен так не считает, он до сих пор не забыл, хотя и делает вид, что все хорошо. Я же вижу, что это не так, а когда говорю ему об этом, мы ссоримся. Йо, как я могу ему помочь, если он этого не желает?
Йо не знал, что ответить, поэтому решил вернуться к основной теме разговора, все-таки он не любитель женских разговоров, сюда бы Анну или Джун. Он откинулся на спинку.
- Мы думаем, что ты должна решить, отдавать письмо Рену или нет, - не глядя на нее, сказал он.
- Анна уверена, что так будет правильно? – спросила Тамара, зная, что Анна уже попыталась узнать, что там написано. Пока что ее собственные попытки не дали результатов.
- Да, - подтвердил Йо, вспоминая, сколько раз он пытался найти Юсуи после его отъезда, но безрезультатно. Анна тогда сказала, это к лучшему. Он ей не поверил и продолжил поиски. Но, в конце концов, сдался. Анна успокоила его тем, что время залечит все раны.
Часть 4. Цена победы
(три года назад)
"Рен Тао!
В нашу последнюю встречу мы расстались врагами. И ты, и я прекрасно знаем, что ни один из нас не пойдет на примирение первым. Чтобы ты не считал это письмо проявлением слабости с моей стороны, я прилагаю к нему фотографию моей сестры.
В память о ней и только ради нее я делаю это, потому что любил ее сильнее, чем ты.
Помнишь ли ты ее, Рен Тао? Она была милой, доброй, такой доверчивой, а главное, она верила тебе. Безоговорочно. Но ты не смог оценить ее. Ты не заслуживал ее любви. Ах, я забыл, что великий Тао считает это в порядке вещей!
Я никогда не прощу тебя за то, что ты сделал! Неужели ты можешь спокойно жить после этого? Прошло два года, а я помню тот день, как будто это было вчера. Тогда мы были еще друзьями, и в память о нашей былой дружбе, я скажу тебе: себя я тоже простить не смог и не смогу.
Смейся, Рен Тао! Хоро – размазня, ты был прав. Ты всегда был прав. Но ты ничего не замечал… и никого… Рен, почему она должна была погибнуть вместо тебя? Хоть раз ты сожалел об этом? Хоть раз ты задумался, почему она это сделала?
С каждым днем моя ненависть становится все сильнее. Я не могу забыть, понимаешь? Твоего предательства по отношению к моей сестре… и по отношению ко мне…
Ты же не думал, что я от души пожелаю тебе счастья? Надеюсь, нет, иначе я бы подумал, что плохо тебя знаю. Ее я могу понять и простить, как-никак она очень доверчивая девушка, но ты? Ты был моим другом. Я не мог даже представить, что ты способен на такое.
В память о Пирике, если ты ее хоть чуточку любил, сделай все, чтобы Тамара была счастлива. Почему она должна страдать из-за твоего эгоизма?
Сможешь ли ты переступить через свою гордость?
Ладно, покончим с этим…. Я хочу быть похороненным рядом со своей сестрой… Сделай это… в память о нашей дружбе…"
(наши дни)
Неожиданно Рен понял, почему листок был мятым. Он представил, как Хоро пишет это письмо: сколько ненависти в его душе, как его рука отказывается писать, как невысказанные слова душат его, но он заставляет себя. Потом не выдерживает и комкает ни в чем неповинный лист бумаги. Но через несколько мгновений Хоро, обуздывает свой гнев, и поднимает его. Расправляет и дописывает, уже не так уверенно, последние слова. Они ему даются нелегко, но он "преступает через свою гордость".
Рен снова читает ровные строчки, с силой вдавленные в лист бумаги. Он чувствует каждое слово, каждую фразу, пропитанные ненавистью и злобой. Он знает, что это правда… знает, что все напрасно...
Он убеждал себя, что все забыто. Он вычеркнул из своей жизни всех, кто напоминал ему о случившемся, даже отдалился от семьи, от Джун. Его милой Джун…
- Ты не сможешь забыть, Рен! Как бы ты не старался!
- Вот увидишь, я смогу! Не учи меня!
- Нельзя вечно убегать! Я думала, ты понял это, когда встретил Йо.
- Это моя жизнь! Не смей мне указывать, что делать!
- Рен, прошу тебя!
- Я сказал, НЕТ! И никогда больше не говори со мной о нем и его сестре! Это тема закрыта!
Джун ушла с гордо поднятой головой, но он знал, что ей с трудом удавалось сдерживать слезы. Это было давно. Они почти не виделись с того дня, иногда общаясь по телефону, но он не мог первым сделать шаг к примирению.
"Хоро, ты хорошо меня знал", - покачал головой Рен, думая, что сейчас он бы так не разговаривал с сестрой.
Время… сколько прошло времени? Он посчитал. "Пять, чуть больше". Выходит, пять лет он напрасно истязал себя, не спал по ночам, искал ответ, но не находил.
"Сделай все, чтобы Тамара была счастлива", - бросилось ему в глаза. А Тамара? Она все это время была рядом с ним. Терпела его выходки. Поддерживала во всем. Порвала все связи с семьей и друзьями. Ради него. А что сделал он? Рен заглянул внутрь себя и увидел, что все это время держал Тамару на расстоянии. Не отпуская от себя, но в то же время не давая ей почувствовать его любовь. Холодный голос разума усомнился в этом "А любовь ли это?".
Рен даже растерялся. Рассеянно он обвел взглядом комнату. Все стояло на своих местах, но что-то изменилось. Изменился он сам... За эти годы, а может быть за последние десять минут. Трудно было признаться самому себе, что он использовал людей, с которыми общался. Требовал-брал от них все, что нужно было ему, не давая и не обещая ничего взамен. Права была Джун, прав был Йо, прав был Хоро – он эгоист! Жалкий эгоист!
От презрения к самому себе, Рен фыркнул и скривился. Рядом на столе лежала старая фотография. На ней стояли трое: он, Пирика и Хоро. Рен хорошо помнил, что в момент запечатления Хоро ущипнул его сзади и, быстро убрав руку, невинно улыбался в камеру, сдерживаясь от распирающего его смеха. "Гримаса получилась та еще", - невольно улыбнулся Рен, глядя на него. Намереваясь повторить дружеский жест, он протянул руку за спиной у Пирики, как прозвучала команда "Внимание". Получилось так, что единственный выход из данной ситуации – положить руку на плечо Пирике, а та вдруг ни с того ни с сего прижалась к нему. Вот и вышла фотография, где счастливая Пирика стоит в объятиях немного смущенного Рена, якобы от такого неожиданного проявления чувств.
"Дурочка!" – ласково сказал Рен, вспоминая, как она потом неделю ходила за ним, словно привязанная. Что бы он ни делал, как ни уговаривал, ни прогонял ее, она неизменно возвращалась. Да, еще и Хоро подливал масло в огонь, мол, породнимся теперь, в гости чаще будем приезжать, да что там, вместе жить будем! От такой перспективы Тао хотелось задушить Хоро голыми руками, тем более что известная фотография была продемонстрирована всем желающим, это походило на некий шантаж со стороны Юсуи. Рен с каждым днем становился все раздражительнее и раздражительнее, ходил мрачнее тучи и срывался на каждом, кто подвернется под руку.
Естественно, под руку попалась Пирика. Она пришла к нему вечером после ужина, чтобы отдать злосчастную фотографию. Неуверенно, но с нежностью посмотрела на него. Тао решил, что мир перевернулся с ног на голову – эта девчонка достала его! Он швырнул ей фото в лицо и грубо заявил:
- Дура! Убирайся отсюда!
А Пирика в ужасе закрылась руками, потом заплакала и выбежала из комнаты. Рен долго не мог успокоиться. Эти Юсуи издеваются над ним! Сначала один придурок вечно выставляет его идиотом, затем вторая лезет к нему в душу со своей любовью! Черт бы их побрал! - выругался Тао. Наконец, не выдержав, он вышел на улицу. На вопрос вездесущего Хоро ответил сквозь зубы "Прогуляться" и свернул за угол.
Как долго бродил он по темным улицам и переулкам, он не знал, но успел ввязаться в драку с шаманами, судя по всему прибывших откуда-то с юга. Точнее, из Южной Америки, благородно пояснил один из них. Тао был не в настроении вести светские беседы, да еще на ночь глядя, поэтому с ходу вырубил одного из троих здоровых мужиков. Двое оставшихся, посовещавшись секунд пять, решили, что наглость юнцов нынешнего поколения не знает границ и всепрощения, стали заходить с двух сторон, намереваясь атаковать одновременно, и если повезет, то хотя бы один из них проучит юного наглеца. Может быть, судьба была бы на их стороне, но в последний момент, когда Рен извернулся и решил контратаковать обоих сразу, откуда-то сбоку выпрыгнула Пирика. Удар Басона, направленный на нападающих, пришелся прямо на нее. Тао увидел удивление на ее лице и невыразимую печаль в глазах, от непонимания происходящего, и тут же почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Атакующий двойной удар южноамериканских шаманов достиг своей цели.
Лежа на земле, чувствуя соленый привкус своей крови на губах, Рен видел ее тело, распростертое недалеко от него и неподвижное. Он говорил себе, что она сейчас встанет, что это неправда. Один из южноамериканцев подошел к ней, отрицательно кивнул своему другу и с грустным вздохом посмотрел на Рена. В этом взгляде Тао прочитал приговор. Себе. Нет, они не стали его убивать – они ушли, решив, что он и так достаточно наказан, забрав своего нокаутированного друга. Мудрость всегда побеждает напористость и горячность. Жаль, что она приходит только с годами…
"Или с опытом", - горько добавил Рен, глядя на счастливое лицо Пирики на фотографии. Бедная девочка! Он даже не успел попросить прощения...
"Она верила тебе", - слова Хоро медленно разрушали невидимую стену, которую он возвел вокруг этих воспоминаний. Давно пережитые чувства вновь обрушились на него, как лавина в горах. Неожиданно. Стремительно. Сокрушая все. Все, что он мог бы себе сказать в оправдание.
- Я убил ее! – стон вырвался из его сердца, Рен в порыве отчаяния взмахом руки сбросил со стола все, что лежало на нем, повторяя, как страшное заклинание: - Убил! Убил!
Тут распахнулась дверь и на пороге возникла Тамара. Она услышала грохот еще в прихожей и, не задумываясь, бросилась сюда. Увидев его лежащим на столе, с выражением беспокойства и понимания на лице она подбежала к нему.
- Рен! Рен! Успокойся! – повторяла она, обнимая и прижимая его к себе, гладя как маленького ребенка по голове. Он обхватил ее руками за талию и уткнулся лицом в живот.
- Понимаешь, я убил ее, - прошептал он, прижимаясь сильнее, чувствуя, что она дрожит. Тамара старалась удержать слезы, но видеть его в таком состоянии ей было больно. – Как ты можешь оставаться со мной?
Ее рука застыла, прижимая его к себе. В ее душе, как стайка испуганных птиц, поднялась волна разнообразных чувств. Она может... она хочет остаться с ним. Разве он этого еще не понял?
- Ты нужен мне, - тихо ответила Тамара и, подняв голову, он встретился с ней глазами. Он прочитал в них такие чувства, которых он не замечал раньше. Чертыхаясь про себя, какой он был дурак, Рен поднялся и взял ее руки в свои. Долго и внимательно вглядываясь в ее лицо, запоминая этот миг и свои ощущения, пугающие своей необычностью, Тао внезапно сказал:
- Ты выйдешь за меня замуж?
Быстро? Глупо? Спонтанно? Ему было все равно, до такой степени, что даже его второе я удивилось: "Разумно ли это?" Послав куда подальше внутренний голос, Рен ждал ответа.
- Конечно, - ответила девушка, опустив глаза, и легкий румянец окрасил ее щеки. Внутри у нее бушевала буря – она так долго ждала этих слов, так надеялась, что, в конце концов, перестала верить. Казалось, день за днем Тао отдалялся все дальше и дальше, замыкаясь в себе. Тамара не настаивала, она просто ждала.
Рен коснулся блестящих розовых волос рукой, поправляя выбившуюся прядь из тщательно уложенной прически. Потом, наклонившись, он поцеловал ее. Нет, не в первый раз, но для него и для нее это был первый осознанный поцелуй, в котором соединились надежда и страх потерять обретенное счастье. Медленно он прервал поцелуй и, заметив непонимание на ее лице, сказал:
- Собирайся, мы идем ужинать, - ласково потрепав ее по руке, он отпустил ее. Тамара, радостно улыбаясь, быстро побежала к двери, но Рен ее остановил: - Хотя… можешь не переодеваться.
Увидев, как она критично осматривает себя, Тао пояснил:
- Это платье тебе идет, но если хочешь, можешь одеть другое. Правда, я устану ждать тебя, и тогда мы не сможем пойти в театр…, - он не успел закончить, как Тамара подбежала и поцеловала его в щеку:
- Я быстро, обещаю, - и упорхнула к себе, оставив его с глупой, но довольной улыбкой на лице.
Через секунду Рен одернул себя, напомнив, что глупый вид ему не идет, и начал поднимать с пола предметы, которые он сбросил. Наклонившись в очередной раз, он застыл с протянутой рукой над перевернутой старой фотографией. Как он не заметил раньше? На обратной стороне была надпись, и это был не почерк Хоро. Подняв ее, он прочитал:
"Я люблю тебя, даже когда ты прогоняешь меня, когда ты не смотришь на меня, когда ты кричишь на меня. Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Пирика"
А ниже приписано: "Я прощаю тебя".
- Пирика, - воздух с шумом покинул его легкие, а Рен вдруг сообразил, что на какое-то время перестал дышать и теперь наверстывает упущенное, учащенно вдыхая и выдыхая.
Он спрашивал себя, что она там делала, зачем она пришла, почем она так сделала. Ответ получался один и тот же "из-за тебя". А потом появился Хоро, как всегда неожиданно, словно тайфун. Он не стал разбираться, да и зачем, когда и так все было ясно. Тао смутно помнил, что сказал ему Хоро, но, когда над ним завис кинжал-икупаси, и, увидев, что Хоро всерьез намерен драться, не выдержал:
- Она сама это сделала! Я не виноват! – но было поздно, Хоро, призвав Кори, уже нападал на него. Рефлекторно Рен поднял гуандао, защищаясь, это еще больше разозлило Юсуи, он стал нападать ожесточенней, пока не оттеснил его к стене. Понимая, что если он не ответит, Хоро убьет его, а лучшем случае просто покалечит, Рен оценивал свои силы. Удар, который он получил от тех шаманов, забрал много фурьеку, но Тао не может сдаться, даже другу. А Хоро продолжал сверлить его бешеными глазами, придавливая к стене кинжалом, скрещенным с гуандао. И вдруг отступил, когда Рен принял нелегкое для себя решение сражаться.
Отрешенно Тао смотрел, как Хоро поднял Пирику на руки и ушел прочь, не говоря ни слова. Дома Рена встретили встревоженные лица. Оказалось, что Лайзерг указал на место сражения, потому Хоро и нашел их так быстро. Рен тут же попал в заботливые руки Тамары, которая не отходила от него ни днем ни ночью, хотя серьезных ранений у него не было. Через два дня вернулся Хоро, один. А еще через несколько дней состоялся неприятный разговор с Тамарой.
После этого Хоро пропал и не объявлялся до самой свадьбы Анны и Йо. Встретившись на торжественном обеде, они не сказали друг другу ни слова, даже не посмотрели друг на друга. Пропасть между ними стала еще больше, когда стало понятно, что Тамара встречается с Реном. Тогда Тао окончательно решил уехать из Японии домой, порвав все связи с прошлой жизнью. Тамара сделала свой выбор самостоятельно, он ее не принуждал.
- Спасибо! – прошептал он, чувствуя, как его душа наполняется спокойствием и умиротворением, и положил фотографию вместе с письмом в нижний ящик стола.
Часть 5. Жизнь продолжается
(через несколько дней)
Однажды к Тао пришел г-н Минамото. После непродолжительной беседы Рен проводил его до двери и направился в комнату Тамары. Потребовав объяснений, он заранее знал, что по-другому она поступить не могла. "Сам же создал себе такую репутацию", - несносный внутренний голос опять встрял без спроса. Поэтому прервал ее, когда она рассказывала о встрече с Йо в гостинице, и сказал:
- Обещай мне, что больше ничего не будешь от меня скрывать? – он взял ее лицо в свои руки и продолжил: - И что не будешь меня бояться?
Она кивнула и прижалась к нему, под звук биения его сердца вспоминая, как пришла к г-ну Минамото, как уговаривала его отдать письмо Рену, как просила не открывать ее имени. А теперь радовалась, что все обошлось.
Рен вдруг подумал, что Хоро оказался мудрее его. Хоро простил его. Пусть не сразу, но простил. Письмо? Письмо – протянутая рука друга в поисках прощения. Сказать об этом прямо он не мог, как и отдать лично. Хоро знал, что его будут отговаривать. И он был прав.
Ненависть? Да. Чувство вины? Да. Обида? Да. Но в чем истинная причина смерти Хоро? Никто не знал. Официально все придерживались мнения, что он не смог забыть Пирику, точнее, не смог простить себе, что не защитил ее. Все знали, как он ее любил, почти боготворил. Но Рен догадывался, даже был уверен, чт
|
| |
| |
