| Genso_Okami | Дата: Четверг, 19.01.2012, 20:18 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
|
«Представьте себе лето, которое никогда не кончится.
Год тысяча девятьсот двадцать девятый.
Представьте себе мальчишку, который никогда не станет взрослым.
Это я.
Представьте себе собаку, которая никогда не умрет.
Это мой пес.
Представьте себе маленький городок, из тех, которых уже не осталось.
Готово? Начали...»
Рэй Брэдбери
***
Год может быть взят произвольно. Город тоже. Гринтаун, Тамбов или, в нашем случае, Йокогама. Ностальгия такой же двигатель воображения, как любовь, к примеру. Хотя – почему «как»? Любовь. К прошлому. Чувство безнадежное и (у многих) страстное. Меняются лица, пейзажи, кабинеты министров и торговые марки. Прежние моды, запахи и обычаи остаются в памяти. В ностальгические моменты их легко оттуда вытащить – представьте себе кафе, которое шестьдесят лет стоит на одном и тоже же месте, вообразите форму для школьников времен второй мировой, ощутите июньский зной (благо ему год от года ничего не делается). Готово? Начали...
Тринадцатилетний Хадзимэ Ясака приехал к деду на лето. Жара. Провинция. Марево над пустыми дорогами. Цикады. Сельское кафе – довоенное здание с флюгером и аферисткой за стойкой. Заплутавший Хадзимэ спросил холодного кофе и увидел девушку своей мечты. И ничего, что ей уже шестнадцать («зрелые женщины особенно привлекательны»)!.. и даже то, что Араси-сан – призрак, это тоже пустяки. Коротышка Хадзимэ-тян выше мелочей («мужчина не копается в прошлом своей любимой женщины!»). Призрак, так призрак! Настоящей любви это не помеха.
Так началось для Хадзимэ его четырнадцатое лето. Лето, которое не кончится никогда. Потому что ничто никогда не кончается. Араси-сан это точно знает: она умеет прыгать во времени, и наше прошлое для нее – просто настоящее продолженное. Нужен только хороший партнер для прыжка – и тогда можно будет подменить прокисший пакетик сливок свежим или спасти людей, погибших при бомбардировках. Хадзимэ – замечательный со-прыгун: кто может быть надежней влюбленного тринадцатилетнего оптимиста? «Настоящий мужчина боится только слез своей возлюбленной», считает он. И просроченное уцелеет, а убиенные спасутся.
Кто посмеет назвать Хадзимэ оскорбительной кличкой «ОЯШ»? О, если б. Мир был бы куда более сносным местом, будь хадзимэ-кунов много. Официантки-призраки в придорожном кафе – вещь куда менее удивительная, чем великодушный очкастый школьник. И если вечное лето в йокогамском пригороде для чего-то нужно мирозданию, то, скорее всего, для того, чтобы согреть и осиять его – НЕОбыкновенного Японского Школьника.
А всё остальное – просто жара. Просто духота. Просто ностальгия – и ретро-опенинги, и военная неокрашенная хроника, и традиционные кимоно («воротник должен быть слегка приспущен – примерно на ширину кулака, следи за этим, девушка должна уметь правильно носить кимоно!»), и велосипеды, и похрустывание льда в стакане. Целомудренный фансервис в виде плоских девичьих животиков под свободными матросками. Школьная форма, которая монтируется по деталям в момент прыжка в лучших махо-сёдзё традициях. Соломенная шляпа, одолженная Хадзимэ у другого духовидца, Ит-тяна Ханады. Хозяйка заведения, мотоциклистка (без фури-куричневой гитары) в прикиде Реви из «Черной Лагуны». Всё так, в самую жару случается марево: контуры видны неотчетливо, фигуры двоятся. Но разве ж нам нужна отчетливость в наших воспоминаниях (особенно в ложных воспоминаниях: бомбежек Японии никто из нас не упомнит)? Люди, которых давно нет в живых, сидят в месте, которое по случайности уцелело среди войны и мирных застроек, и радуются солнцу, взаимопониманию и ледяным напиткам. Смерть относительна. Прошлое небесспорно. Настоящее вариантивно. Непреложна только летняя жара.
|
| |
| |
