| Genso_Okami | Дата: Воскресенье, 29.01.2012, 00:41 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Хана_Вишнёвая
Бета: Я,любимая.И Ворд
Фэндом: Bleach
Персонажи: Кёраку/Нанао,Нему/Исида,Тоширо/Хинамори(чуть
не удавилась,пока записывала),Гин/Рангику,Йоруичи/Урахара,
Ренджи/Рукия,Ичиго/Иное,Ямамото Генрюсай особняком
Рейтинг: G
Жанры: Ангст, Гет, Юмор, Романтика
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Кол-во частей: 2
Статус: закончен
Описание: Дело происходит после победы над Айзеном. Все живы,
все здоровы, на мангу не ссылаться - знаю,что от сюжета отклонилась.
Посвящение: Посвящаю мирному концу...а не Исиде с оторванной рукой
Публикация на других ресурсах: Одетым и с моим разрешением.
Обещаю,я не буду вредничать.
Примечания автора: Тапки не принимаю - только восторженные вопли.
Какого чёрта в Сейретее намечался бал – подробности опускаем. Какого чёрта на балу им понадобились рыжий выскочка-шинигами и его друзья – подробности опускаем. Это нужно было самому Генрюсаю Ямамото, а зачем – подробности, опять-таки, опускаем...
Радостные визги Иноуэ, писк зажатой в женской толпе Ячиру, негодующее сопение Рукии, разделяющей мнение лейтенанта одиннадцатого отряда, хихиканье Йоруичи и краснота щёк Сайфонг, жалобные стоны Мацумото, на которой в груди не застёгивалось ни одно платье – да, женская половина населения (и не только населения – Орихиме приплели для красоты, Йоруичи пришла сама, а Рукия в Обществе Душ жила скорее условно) усердно готовилась к балу.
Мужская половина скептически хмыкала – им до этого бала не было вообще никакого дела. Шагать – значит, шагать. Молчать – значит, молчать. Хмыкать – значит, хмыкать. Нафига оно сотайчо – не знал никто.
Но когда настал день бала, весь Сейрейтей охватило какие-то странные, но вполне ощутимые волнения...
– Мы смогли вытерпеть всё – от предателя Айзена и арранкар до... до предателя Айзена и арранкар! – Ямамото-сотайчо опять забыл свои бумажки, приходилось выкручиваться. К сожалению, выкручивался он зря, так как его никто не слушал – все взгляды были прикованы к костюму и игривым чёрным ленточкам с бантиками на бороде Главнокомандующего.
– В процессе мероприятия мои подручные, которых я не оглашу, будут наблюдать за вами и делать выводы, а к концу вечера мы огласим Короля и Королеву Готея-13! – влияние грунта на Сейрейтей было медленным, но неотвратимым; весёлые журнальчики с интересными советами не обошли стороной и Генрюсая. – А пока я предлагаю начать бал! – сотайчо с явным удовольствием швырнул микрофон.
Заиграла вполне приличная музыка.
Кёраку увидел её сразу – она стояла спиной к нему, метрах в трёх – изящная и такая... Хоть он и видел только спину, но дальше воображение думать отказывалось, а сердце сладко замирало, то пропуская пару ударов, то начиная биться с утроенной скоростью.
– Нанао-чан! Эй, Нанао-чан! – крикнул он, не надеясь, что она его услышит. Однако Нанао обернулась. Изящная, такая красивая и статная, в длинном тёмно-изумрудном платье с открытой спиной и плечами, она была такой... что просто захватывало дыхание.
– Кёраку-тайчо! – воскликнула она чуть удивлённо. – Вы такой...
– Прости, но ты такая красивая, что… – брякнул Кёраку прежде, чем вообще успел подумать.
– Не извиняйтесь, Кёраку-тайчо, – прервала его Нанао, покорно склонив голову. – Вы же в этом не виноваты.
– Можно пригласить тебя на танец? – пропустил колкость мимо ушей капитан восьмого отряда.
– Приму за честь... – весьма церемонно ответила она.
Однако, кружась в танце, они улыбались.
Исида увидел её сразу – конечно же, как он мог не узнать эту девушку – ту самую, что не однажды спасла его гордую квинсиевую шкуру? С тёмно-фиолетовыми волосами, собранными в затейливой причёске, в такого же цвета облегающем платье с небольшим круглым вырезом, она улыбалась немного растерянно и виновато. Исида быстрым шагом подошёл к ней и неожиданно робко притронулся к плечу, ожидая, что сейчас непонятно откуда вырастет Маюри, или хотя бы просто разверзнется земля и он провалится в глубины ада.
Нему даже не дёрнулась – обернулась и посмотрела на Урюу с вежливым интересом.
– Исида-сан? – спросила она с сомнением.
Парень стоял и смотрел на неё, как дурак, не понимая, зачем он вообще её дёрнул, и что он от неё хотел. Хотя она красивая, конечно, это сложно не отметить; и глаза такие…
Ни у кого Квинси раньше не видел таких глаз.
– Исида-сан? – повторила она ещё раз. – Вы что-то хотели?
– Яа-а-а-а… – внезапно совсем стушевался он.
Нему усмехнулась – при всех своих достоинствах и недостатках, дурой она не была. Взяла Исиду за запястье, потянула чуть, и положила ладонь сверху.
– Я согласна, – сказала она честно, глядя на совсем красного Урюу.
Тоширо увидел её сразу – она сидела на стульчике с бокалом шампанского. Такая светлая, в нежно-розовом платье, она сразу привлекла его внимание, хотя сначала он искал вообще Генрюсая, проклиная всё и вся в этот чёртов вечер, когда танцующие парочки видимо, все выбрали цель «Сбей-Хитсугаю-Тоширо-с-ног-и-затопчи-его-к-Айзеновой-матери».
– Хинамори, поменьше налегай, – полностью изменил траекторию движения беловолосый капитан; аккуратно вытащил из её рук бокал и поставил рядышком. Она подняла голову.
– Широ… ик!.. чан? – выговорила она с трудом с третьей попытки. На лице её, как на старой фотоплёнке, медленно проявлялась улыбка. Голос и раскрасневшиеся щёки были красноречивей любых слов – Момо, видимо, немного переборщила со спиртным.
– Не «Широ-чан», а «капитан Хитсугая», – нравоучительно заметил Тоширо, перекидывая руку Хинамори через плечо; она едва держалась на ногах. – Идём, я тебя в отряд отведу.
– А... ик!.. ты?
– А у меня ещё дела. Давай, не стой столбом, я тебя нести не буду, – Хитсугая, который минуту назад готов был задушить самого Генрюсая со всеми последствиями, с трудом сдерживал улыбку: до чего же смешная она, эта Хинамори. Такая родная... и глупая-глупая, хотя уже давно выросла.
– Эй, Широ-чан? – выдала Момо, смотря на шею беловолосого. – А я так хотела поучаствовать! Найди мне кого-нибудь!
Тоширо замкнуло – казалось, из ушей оного сейчас повалит дым.
– Хьёринмару или потанцуем? – хрипло выдал он.
Ичимару увидел её сразу – в этом, кстати, ничего удивительного не было, потому что она улыбалась и махала ему рукой. Как обычно, красивая до невероятного, в коротком тёмно-бордовом платье с откровенным вырезом, она… ну, в общем, когда Гин направился к ней, множество сосунков из разных отрядом сразу отвернулись, дабы не навлечь на себя гнев капитана третьего отряда, который каким-то чудом был не только помилован, но и не снят с должности.
– Гииин, гляди! – схватила его за рукав рыжеволосая красавица, тыкая на Тоширо и Хинамори пальцем; Ичимару мягко взял подругу детства за запястье.
– Не подглядывай, – с укором сказал он, обхватывая её за талию и прижимая поближе к себе; чуть ли ни всем своим видом выражая: «это моя женщина».
«Его женщина» фыркнула и попыталась вывернуться из захвата, но несмотря на внешнюю костлявость, Гин был жилистый и сильный, потому Рангику запыхтела, но сдалась.
– Бяка противная, – пожаловалась она сама себе. – Совесть у тебя проснулась?
– У меня проснулось желание стать Королём Готея, – пожал плечами Гин, ухмыляясь ещё более довольно; лучшего положения, чем у него сейчас, придумать было нельзя. – Ну и конечно, потискать самую пышную женщину в мире.
– Засранец, – беззлобно заметила Мацумото. – Ты играешь на моём тщеславии и любви к громким званиям.
Конечно, Гин знал, на чём играть. Рыжеволосая – как открытая книга; конечно, открытая только для него.
– Я ж люблю тебя, – без тени смущения заявил Ичимару.
Рангику зарделась.
Киске увидел её сразу. Хотя, если быть точнее, он её и не увидел вовсе – просто почувствовал прикосновение горячих ладоней, которые закрыли ему глаза и приятный запах мяты; услышал хорошо знакомый насмешливый голос с по-кошачьи мягкой интонацией.
– Угадай! – потребовала Шихоин, вжимаясь в спину Урахары довольно-таки приличными выпуклостями.
– Йоруичи-сан? – скорее для проформы спросил он, уже заранее зная ответ.
– Киске, может, хватит? – как-то печально говорит Йоруичи, отпуская его; делает шаг назад и смотрит выжидающе.
В принципе, всё закономерно. Он – мужчина. Хотя в отношении к этой женщине Урахара никогда не делал первых шагов.
Это злило – Шихоин теребит оборку тёмно-фиолетового платья и смотрит куда угодно, только не на него, напоминая самой себе сопливую малолетку на школьных танцах.
– Ты такая нежная в этом платье, – говорит Урахара, понимая, что надо хоть что-то сказать.
– Да. Такая нежная... – соглашается она. – Сейчас в зефир превращусь.
Не нежная. Ни черта. Она обнимает его за шею сама, смотрит нахально, ухмыляется; облизывает пересохшие губы.
– Надеюсь, обнять меня сам сможешь? – спрашивает с неподдельной насмешкой.
Киске не обижается. На таких, как она, обижаться действительно невозможно.
Ренджи увидел её сразу. Наверное, это потому что она стояла от него всего в трёх шагах, и хоть и была маленькой, но всё же заметной. В ярко-алом платье, немного бледная, с чёрными как смоль волосами, она казалась почти чужой – и вроде бы секунду назад Абараи с полной уверенностью собирался потащить её танцевать, как вдруг ноги отказались двигаться.
Сама Кучики пребывала в замешательстве точно таком же – вроде бы боковым зрением Ренджи видела, а вот подойти к нему, и?..
Не подошла. Какой-то неосторожный дурак сзади толкнул её с такой силой, что Рукия только и успела, что тихо ойкнуть, покачнуться на каблуках и полететь вперёд, навстречу приключениям.
Приключения, кстати, не встретились; зато Абараи с явным удивлением на лице поймал её в самом полёте.
– Ты это чего? – спросил он, дабы как-то загладить неловкость; Рукия, всё ещё вцепившаяся в его плечо, фыркнула.
– Полежать захотелось, – полным яда голосом заметила она. – А тут, понимаешь ли, ты нарисовался.
– Понимаю, – неожиданно серьёзно заметил Ренджи. – Я понимаю, что ты будешь со мной танцевать. Это столь же добровольно, сколь и принудительно.
– Выбора нет, да? – темноволосая усмехнулась. – Ты не меняешься, Ренджи.
Он пропустил реплику мимо ушей. А с чего бы ему меняться, если можно брякнуть что-то, а потом со спокойной совестью танцевать с самой любимой в мире девушкой?
Ичиго увидел её сразу – на лице у Орихиме было такое жалобное выражение, что ей сразу же захотелось дать копеечку. Но у Ичиго копеечек не оказалось, поэтому он двинулся через толпу. К ней.
– Иноуэ, – лёгла на плечо рыжеволосой его рука; та вздрогнула и отскочила с резвостью горной козочки – судя по всему, за весь вечер предложений цензурных и не очень поступило мало. Куросаки ободряюще улыбнулся – уголки губ Орихиме неуверенно приподнялись.
– Куросаки-кун! – с удивлением воскликнула она, думая, куда лучше отступать – вправо или влево.
Ичиго с задумчивостью почти лирической рассматривал зелёное платье с открытыми плечами, собранные в изящной причёске волосы и перепуганное выражение лица. Может, после сражения в нём что-то и перемкнуло, но…
– Иноуэ, давай потанцуем? – брякнул он.
Орихиме не сопротивлялась – обвила шею Ичиго руками и уставилась куда-то в пол, пытаясь не отдавить ноги Куросаки, и уберечь свои от той же нехорошей участи.
– Ты только от теплового удара до конца вечера не умри, ладно, Иноуэ? – пробормотал Ичиго сконфуженно, рассматривая красную от смущения щёку Орихиме.
Рыжая согласно засопела.
Ямамото, вышедший на сцену, открыл было рот, чтобы заикнуться о короле и королеве Сейретея. Однако взгляд его упал на семь пар, танцующих у самой сцены. Их, в общем, не объединяло ничего, кроме одного – яркого, почти сумасшедшего счастья в глазах.
Ямамото плюнул на всё и ушёл со сцены.
Каждый – сами себе король и королева, решил он.
|
| |
| |
