| Genso_Okami | Дата: Понедельник, 30.01.2012, 13:00 | Сообщение # 1 |
 Монарх
Группа: Администраторы
Сообщений: 2248
Статус: Offline
| Автор: Erice Niveus
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: PG-13
Жанры: Фэнтези, Философия,
Романтика, Слэш (яой)
Размер: Мини, 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание:О сердце, что встретило Ангела.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора!
Примечания автора:Данная история была рождена атмосферой песни Akiko Shikata «Inori no Kanata». Слова эпиграфа принадлежат группе «Эпидемия». Давно уже автор не писал светлых сказок, поэтому был несказанно рад, когда сумел вновь попасть в страну, наполненную ароматом весны…
«До встречи, Сумеречный Ангел,
Там, где всегда весна…» (с)
Мое имя Роберт Уэнделл. Мне почти восемнадцать. Выходя по утрам на балкон, я вдыхаю аромат весны и наблюдаю за танцем парящих в воздухе цветочных лепестков, но не чувствую ничего – ни радости, ни вдохновения, ни желания выйти из дома, чтобы слиться с живой толпой, встречающей очередное наступление тепла. Лишь слабый шепот откуда-то издалека манит порывом закружиться в вихре цветов и, став частью неведомой симфонии, взлететь ввысь…
— …Роберт, ты слышишь меня?
Опомнившись, юноша заставил себя оторваться от перил балкона и послушно вернулся в гостиную.
— Простите, господин Дезмонд, я просто задумался.
Его наставник в последний раз оглядел себя в зеркале, поправив воротник и смахнув несуществующие пылинки с пиджака.
— О чем же?
— Ничего важного… просто о весне.
— Вот как…
Графу Дезмонду Блейку было лет тридцать на вид. Высокий, с черными волосами, чаще всего зачесанными на затылок, и глазами цвета темно-красного вина, он обладал весьма притягательной красотой. Женщины были без ума от графа, и не только они… Роберт знал это, и ему было лишь чуть-чуть не все равно.
— Ты бледен, Роберт, — подойдя к юноше и убрав с его лба прядь русых волос, мужчина почти ласково посмотрел в его глаза, — Снова мучает аллергия?
— Такое со мной каждую весну.
— Я оставил тебе лекарство. Не забудь принять его.
Отрешенно Роберт заметил стоящий на стеклянном столике бокал с красным напитком и послушно кивнул. А потом наставник обнял его, прижав к себе чуть крепче, чем обычно. Но даже это казалось правильным.
— Собственно, я говорил о том, что мне необходимо уехать до вечера: герцог Бладвейн просил меня оказать помощь в организации весеннего празднества в Городе. Но не думай, что я забыл, какой сегодня день.
Взгляд бордовых глаз вкупе со спокойной улыбкой притягивали и гипнотизировали.
— Праздник весны, вы сами сказали, — вырвалось у Роберта.
— И твое восемнадцатилетие, — ладонь наставника скользнула по растрепанным волосам юноши, — Что бы ты ни думал, Роберт, этот день я бы не смог забыть.
Губы мужчины привычно коснулись русоволосой макушки, но внезапно спустились ниже, едва задев кожу на лбу, а затем и кончике носа. В следующий миг Роберт ощутил, как горячее дыхание обжигает ухо.
— Я вернусь к полуночи. Жди меня. И не забудь выпить лекарство до конца.
Будто случайно граф Блейк коснулся губами кожи на шее юноши, а в следующую секунду уже выходил из комнаты, на ходу надевая белые перчатки.
И это тоже казалось правильным.
Разглядывая в зеркале свое отражение, высокую, но болезненно хрупкую фигуру вкупе с бесцветным взглядом зеленых глаз, Роберт подумал, что помнит себя таким уже десять лет. С того самого дня, как отец, погрязший в тяжелых долгах, продал его влиятельному аристократу графу Блейку. Подробности происходящего не отпечатались в сознании: юноша помнил, что заснул у себя дома, ясно видя отчаяние на лице отца, а проснулся уже здесь, в особняке в центре Города.
Жаловаться, в общем-то, было не на что. Граф Блейк не признавал отношений типа повелитель-слуга, предпочитая покровительство и наставничество, и при условии послушания обращался с юношей хорошо и даже ласково. А послушным Роберт был всегда.
— Ого, как он тебя!..
Едва не вздрогнув от неожиданности, Роберт резко обернулся в сторону звонкого молодого голоса. За балконом, на толстой ветви цветущего дерева, сидел клоун в ярком бело-красном колпаке с бубенчиками, такого же цвета наряде и с вымазанным краской лицом. Выглядел он донельзя глупо: за спиной у него с правой стороны торчало самодельное белое крылышко, а с левой стороны – ярко-желтая ветряная вертушка.
— Нет, ну правда, как же так?! Он же тебя облапал просто!
— Мне все равно, – Роберт снова подошел к балкону, собираясь закрыть дверь. Лишние беседы его совсем не прельщали.
Клоун уставился на него, молча глядя некоторое время, потом слегка удивленно моргнул. Глаза у него были яркие, цвета чистого неба и искрились отблесками утреннего солнца.
— А ты что такой серый и бледный? – наконец, поинтересовался он, — Айда на улицу гулять, сегодня ведь карнавал!
Роберт отрицательно мотнул головой. Взгляд голубых глаз снова поймал тусклый зеленый, и клоун на мгновение слегка нахмурился. Впрочем, после этого его лицо вновь приняло легкомысленное выражение.
— Ну, как знаешь. Бывай!
Он легко и резво спрыгнул с ветки на землю, желтая вертушка закрутилась с невероятной скоростью, а спускающаяся из-под колпака косичка золотистых волос весело подпрыгнула от прыжка. Махнув рукой на прощание, клоун вбежал в уличную толпу, по-прежнему ярко выделяясь в ней. Сам не зная почему, Роберт проследил за ним до того самого момента, пока он не скрылся за углом одного из домов – и в самый последний миг юноше показалось, будто он видит за спиной незнакомца поток яркого белого света.
Еще с детства Роберт читал много книг об ангелах, существах с белоснежными крыльями. Они дарили людям добро и свет, сражаясь с демонами и другими созданиями тьмы. Господин Дезмонд всегда называл это просто сказками, поэтому сам Роберт привык думать именно так. Как бы то ни было, подобных книг в обширной библиотеке графа Блейка было немало.
Библиотека располагалась в подвале дома, просторной комнате с высоким сводчатым потолком и стенами, заставленными книжными шкафами высотой не менее двадцати ярусов. Ни на одной полке свободного места не было, все заполняли книги. Роберт представить себе не мог даже примерного их количества, но подозревал, что на изучение всего содержимого библиотеки у него может уйти больше половины жизни. Единственным местом у стены, свободным от книг, было небольшое пространство между шкафами, где стояла каменная статуя древнего воина размером в человеческий рост. Воин стоял гордо и ровно, глядя прямо и вытянув перед собой ладони, на которых покоился хрустальный шар с неизвестного происхождения сияющей алой субстанцией внутри. Господин Дезмонд никогда не рассказывал Роберту о шаре, да юноша и не слишком интересовался, но каждый раз, зачарованно глядя на алое сияние, чувствовал тепло в теле и спокойствие в душе.
На самом деле, подземная библиотека с покрытыми пылью книгами, недоступная для дневного света и шума улиц, тихая и освещаемая лишь пламенем свечей на столе, была любимым местом Роберта во всем доме. Юноше не нужны были свет и тепло, не нужны были люди. Ему было просто все равно. Порой сам Роберт считал такое безразличие странным, но заинтересованность этой мыслью проходила так же быстро, как и появлялась.
Весь этот день Роберт просидел в библиотеке, в очередной раз листая книги об ангелах – увиденное утром не выходило из головы. А алое сияние в хрустальном шаре сегодня было ярче, чем обычно, беспокойно и суматошно пульсируя внутри.
— И что с тобой такое?.. – просто так спрашивал Роберт, проходя мимо статуи к соседнему стеллажу с книгами, но, разумеется, не ждал ответа.
От чтения его оторвал негромкий, но вполне слышимый скрип наверху, как будто открылась дверь. Роберт не знал, сколько времени он уже провел в библиотеке, и первое, что пришло в голову – вернулся господин Дезмонд. Юноша закрыл книгу и поднялся из библиотеки наверх.
Но дом оказался пуст. Уже совсем стемнело, и на улицах Города зажглись фонари. Мельком взглянув на часы, стоящие в холле, Роберт отметил, что до полуночи осталось не так долго. Вспомнив про скрип, он прислушался. Тишину темного дома нарушали лишь мерный стук часов и приглушенный гомон толпы за окном. Невпопад Роберт подумал о Празднике Весны… точно, он же совсем забыл про лекарство!
Роберт вошел в гостиную, где и остался стоять бокал с напитком – и замер на месте.
Дверь на балкон, запертая еще утром, была распахнута настежь, пропуская в комнату с улицы лепестки цветов и шум голосов. А в дверном проеме, черной безликой тенью, стоял человек в плаще с капюшоном и огромным мешком за спиной. Отблеск фонарного света с улицы упал на его лицо, на глаза его была надета маска. Пару мгновений, застыв так же неподвижно, незнакомец смотрел на Роберта, а потом с досадой цокнул языком.
— Тц! А я так надеялся, что ты все-таки пойдешь на карнавал… Ну, ничего не попишешь!
«Вор!» — мысль холодом пробежала по спине Роберта, и юноша, совершенно не представляя, что делать, попятился к выходу из комнаты.
— Эй, стой – голос из-под капюшона был подозрительно знакомым, — Подожди, я не…
— Вор! На помощь, здесь во… — докричать Роберт не успел, потому что незнакомец в одно мгновение оказался рядом с ним, обхватив сзади за плечи и закрыв его рот рукой. Как ни странно, на воре не было перчаток, и Роберт почувствовал мягкое тепло его ладони.
— Не кричи, пожалуйста! – почти взмолился незнакомец интонацией, совсем не подходящей преступнику, — Я ничего тебе не сделаю, просто дом осмотрю. А ты веди себя тихо, идет?
Он осторожно, но твердо повернул лицо Роберта к себе – и юноша будто увидел перед собой фонтан сияющих искр. Глаза вора были едва скрыты маской, и даже в темноте вечера любая частица света отражалась в них живым неугасающим блеском. Роберт вспомнил эти глаза.
В тот же миг внизу, в библиотеке, раздался грохот, как будто упали с верхних стеллажей сразу несколько книг.
— Что это? – резко прошептал вор, крепче притянув к себе юношу, — В доме еще кто-то есть?
Роберт помотал головой, и незнакомец убрал ладонь с его губ.
— Никого. Только слуги во дворе в подсобке. Спят.
— Правда?.. Ладно, отмороженный ты наш, сейчас сходим вниз и посмотрим, что там за шум.
Хватка на плечах Роберта немного ослабла, давая возможность движения, и юноша тотчас увернулся из-под удерживающей его руки, резким движением сбросив с незнакомца капюшон.
— Что, денег в цирке не платят? – холодно осведомился он, созерцая падающие на лицо вора пряди явно светлых волос.
— Не в этом дело, — утренний клоун, а это был именно он, как-то немного печально помотал головой, явно не переживая по поводу освобождения случайного свидетеля, — Я не работаю в цирке. А вот глаза у тебя, парень, мертвые, пустые. Дело только в этом.
Крепко схватив Роберта за запястье, он другой рукой подобрал с пола свой мешок и легким, уверенным шагом направился из комнаты к лестнице в библиотеку. Чем ближе они были к старой подвальной двери, тем больше усиливалось странное чувство, которое почти никогда не посещало Роберта. Он не мог дать ему определения, но ощущал напряжение во всем теле, готовое вот-вот вырваться наружу.
Они открыли дверь библиотеки – и в тот же миг их почти ослепило алое сияние, заполнившее всю комнату. Потухшие свечи валялись на полу вместе с горами книг, упавшими с полок. Лишь статуя воина стояла на месте, а жидкость в хрустальном шаре на каменных ладонях бешено пульсировала в одной ей ведомом ритме, заливая комнату ярчайшим светом.
— Так я и думал, — сдавленно прошептал вор.
Отпустив Роберта, он медленно направился к статуе, не отрывая взгляда от хрустального шара. А Роберт понял, что не может сделать ни шага – тело будто сковали невидимые узы, и неведомая ранее боль пронзила грудь. Он не мог дать ей объяснения, лишь одна мысль вертелась в голове: «Я не хочу потерять».
— Я знал, что дело тут нечисто, — вор будто говорил сам с собой, — понял это, как только увидел тебя… и не ошибся.
Он подошел к статуе, осторожно протягивая ладонь к хрустальному шару, словно к живому существу, которое боялся спугнуть. Сияние же будто почувствовало его – в тот же миг оно стало угасать, успокаиваться, готовое отдаться в руки… И Роберт сорвался с места.
— Не трогай! Оставь! – не помня сам себя, он подбежал к вору, бешено и яростно вцепившись в него, чтобы оттащить подальше от шара, — Оно не твое! Я не позволю забрать его у меня!
С рожденной от безумного отчаяния силой он дернул на себя мешок за плечом вора. Тот, явно потрясенный и не ожидавший подобного, выпустил ношу из рук. Раздался грохот от падения.
А в следующий миг Роберт, опомнившись, зачарованно смотрел, как из развязавшегося мешка на пол библиотеки выкатываются, беспокойно пульсируя разными оттенками алого, десятки хрустальных сфер, точь-в-точь похожих на ту, что осталась в ладонях статуи.
— Что это?..
— Сердца, — просто ответил вор.
Он опустился на колени, осторожно собирая сферы, касаясь их ладонями, из губ его исходил мягкий шепот на неизвестном языке, и алый свет будто сам лился к нему, тянулся, успокаиваясь.
«Я тоже хочу чувствовать», — вдруг произнесло в голове Роберта сияние со статуи.
И юноша, словно во сне, взял в ладони хрустальную сферу, прижал ее к груди. Теперь только это казалось правильным. Алое сияние внутри, которое раньше он старался обходить стороной, согревало грудь тепло и приятно. Разум медленно опускался в дымку забытья.
— Неужели оно и вправду твое…
Полный удивления и надежды шепот исходил будто издалека, за теплотой света в хрустале, но Роберта тянуло к нему.
— Мое… и мне его не хватает, — услышал он собственный ответ.
— Я верну его тебе.
Роберт успел заметить сияние на кончике тонкого пальца, прикоснувшегося к хрусталю. Успел увидеть, как сфера разбивается на множество осколков. А потом алое жаркое сияние поглотило его.
Мое имя Роберт Уэнделл. Мне восемнадцать лет. И это оказалось единственным, что я точно знаю о своей жизни. Но в эту весеннюю ночь мое сердце впервые прошептало мне: «Открой глаза!»
— Ну давай же, приходи в себя… как ты?
Едва разлепив веки, Роберт увидел над собой слегка взволнованное молодое лицо, обрамленное прядями золотистых волос, глубокие и наполненные жизнью глаза небесного цвета, больше не окруженные черной маской – и ощутил вспышку жара в груди, столь же нестерпимую, сколь и приятную. И это было не так просто принять.
Он вдруг поднялся из поддерживающих его рук и как-то невпопад принялся собирать рассыпанные по полу хрустальные сферы.
— Извини…
— Не стоит, — удивленно прошептал вор, он снова оказался рядом, также собирая сферы в мешок. Случайно ладони соприкоснулись – и Роберт почти отдернул руку, слишком это напоминало ожог.
— Мое имя Роберт Уэнделл, — просто произнес он.
Из его глаз текли слезы, хоть он и не понимал почему.
— Айрен, — произнес вор, и лицо его осветила чистая улыбка, — это мое имя. Все будет хорошо, Роберт. Теперь все будет хорошо.
Он все-таки сжал ладонь юноши в своей, и Роберт почувствовал, как тепло разливается по телу сладкой неведомой ранее волной.
— Здесь так темно, — прошептал он, будто первый раз оглядывая своды библиотеки.
— Очевидно, твой господин меньше всего хотел держать тебя в свете.
Господин… действительно. Роберт, чего с ним не случалось ранее, вздрогнул от одного воспоминания об этом.
— Он вот-вот вернется домой. А я еще так и не выпил лекарство…
— То, что стоит в гостиной? Не лекарство это, Роберт. Там в бокале – отвратительная грязная кровь.
— Душно. Я не хочу оставаться здесь.
Он по-прежнему ощущал тепло чужой ладони, а в следующий миг Айрен улыбнулся.
— Вот это другое дело! Айда на улицу, гулять!
Выходя на балкон через гостиную, Роберт по пути опрокинул бокал на столик. Нарочно, просто потому, что так хотел. А потом он встал на тонкие железные перила, и ему казалось, что он вот-вот упадет вниз… но Айрен был рядом, держал его за руку, и Роберт понимал: все правда будет хорошо. Айрен положил мешок с сердцами на ветку дерева – и тот растаял в воздухе.
— На сегодня работа закончена… Для начала возьми вот это, — Айрен снял со своей шеи мерцающий белоснежный амулет в виде левого ангельского крыла и надел на шею Роберта, — Ты готов?
Роберт обернулся, бросив последний взгляд на темные комнаты дома – и осознал, что там у него не осталось никаких личных вещей. Их никогда и не было. Тогда он кивнул Айрену и закрыл глаза.
Он сделал это потому, что не хотел заранее видеть то чудо, которое вновь взбудоражит его сердце. Просто доверился ладони, крепко сжимающей его руку, и вслед за движениями Айрена прыгал по ветвям деревьев, а оттуда – на крыши домов, все дальше и дальше. Но это не было прыжками, это был полет, и Роберт знал, что летит, чувствуя, как цветочные лепестки с неба едва уловимо касаются его лица и запутываются в волосах.
Он открыл глаза, только когда они остановились, и на его голову приземлилось что-то легкое, но довольно объемное. Оказалось, Айрен надел ему на голову свой клоунский колпак.
— Откуда? Зачем?!
— Секрет! Потому что сегодня карнавал, без наряда никак, особенно здесь.
Пока Айрен с умным видом напяливал на себя свои крыло и вертушку, Роберт огляделся. Они стояли в тени высокого дерева на крыше одного из домов на центральной площади Города. Недалеко под ними весело гомонила толпа, встречающая этой ночью приход весны, и Роберт удивился, увидев парочки или группы людей на крышах соседних домов.
Непонятно откуда взявшейся краской Айрен намалевал ему щеки. Роберт не сопротивлялся, тем более что сам Айрен намазал себе нос и губы. И когда они сели, наконец, на еще не остывшую после дневного солнца черепицу на крыше, прислушиваясь к звукам музыки и праздника, глядя на людей внизу и вокруг, улыбающихся, смеющихся, влюбленных или просто живущих настоящей жизнью – дымка в голове стала проходить, уступая место воспоминаниям, ясным и в то же время болезненным.
— Расскажи мне все, — попросил Роберт, — Почему я снова чувствую? Почему я вновь могу свободно дышать? Почему?
Сидящий рядом Айрен мягко улыбнулся.
— Ты чувствуешь сердце в своей груди.
Порыв ветра слегка всколыхнул золотистые пряди его волос… и это, как показалось Роберту, было необычайно красиво.
— С давних времен этот город называли Темным, — продолжил Айрен, — Не потому, что он темный сам по себе, но потому что половина его жителей, в том числе и верхушка правления – демоны, питающиеся людскими душами. Уже очень давно они забирают мирных жителей из других городов и деревень, чтобы завладеть их душой и телом. Но полная власть невозможна без согласия самой жертвы. Поэтому Темные научились вынимать из них сердца – не тот орган, жизненно важный для тела, но энергию, которая позволяет жить, чувствовать, любить. Человек без сердца становится просто куклой, бесчувственной, безразличной ко всему и оттого легко поддающейся убеждению похитителя.
Тогда Роберт внезапно вспомнил отца, его глубокий страх и отчаяние в тот день, когда мальчик видел его в последний раз. Вспомнил, как за несколько дней до этого отец встречался с графом Блейком, и именно после этой встречи в его глазах родилось безумие…
Слезы вновь полились из глаз, рожденные болью в вернувшемся сердце. Юноша задрожал, обхватив себя руками за плечи – и почувствовал теплое нежное прикосновение. Это Айрен приобнял его, отдавая частику своего тепла.
— Ты ведь знаешь, что делать теперь, верно? – прошептал он, и Роберт кивнул. Он и правда знал.
— Но ты так и не сказал, как мое сердце вернулось ко мне.
— А оно и так всегда было с тобой, Роберт, — Айрен задумчиво усмехнулся, — Оно всегда находилось в библиотеке графа, и порой откликалось тебе. Это странно. Обычно Темные, отнимая у человека сердце, стараются как можно скорее разделить его с обладателем. Они продают сердца другим темным. Для этого и существуем мы.
— Кто «мы»?
— Я – один из Похитителей Сердец. Мы крадем людские сердца у темных и возвращаем их обладателям. Только мы способны разбивать ледяные сферы, удерживающие сердца. Поэтому можно сказать, что тебе повезло встретить меня!
Он весело и беззаботно рассмеялся, заражая своей жизнью и теплом. А Роберт снова почувствовал нестерпимый жар в груди, вспомнил о том, как пылала сфера при появлении Айрена – и отказался верить в случайность и везение.
Десятки фейерверков раскрасили небо яркими вспышками, создавая красочное представление как фон к непрерывному танцу опадающих цветочных лепестков. Но в тот момент Роберт смотрел на Айрена, и ему казалось, что сидящий рядом юноша, глядящий в небо восторженными глазами, окутан сиянием гораздо более ярким, чем самый большой фейерверк.
Сердце, пылающее и растерянное, билось в груди, не в силах найти покой. А на соседней крыше сидели, держа друг друга в объятьях, парень и девушка. Он ласково посмотрел ей в глаза перед тем, как подарить, возможно, первый в их жизни поцелуй…
И, повинуясь неведомому порыву, Роберт притянул Айрена к себе за шею, совершенно бездумно и совсем неловко прижавшись своими губами к его. Отрешенно он видел, как распахиваются в шоке голубые глаза, почувствовал, как вздрагивает Айрен от происходящего… но в тот момент мог лишь чувствовать жар в сердце, бьющемся в бешеном ритме от прикосновения к нежным мягким губам, и аромат этих губ, едва уловимый, воздушный и терпкий как лепестки опадающей вишни, с легким привкусом масляной краски…
Пара мгновений – и все оборвалось. Айрен резко отстранился, потрясенно хлопая глазами и прикасаясь кончиками пальцем к своим смазанным от поцелуя губам.
— Не надо этого делать, Роберт, — произнес он. Не зло, не холодно, а скорее ровно, констатируя факт.
— Почему? – факты сейчас не имели значения, — Я просто…
— Ни слова больше, — Айрен быстро коснулся пальцами его рта, — Забудь все это. Я должен уходить.
Он поднялся на ноги, удивительно легко и грациозно, будто в танце. Чарующим движением оттолкнулся от крыши – и тот же миг самодельные крылышко и вертушка растворились в воздухе вместе со всей одеждой.
Повернувшись спиной к Роберту, мерцая спокойным светлым сиянием, Айрен парил в воздухе. Он был абсолютно обнажен, и тело его окутывало лишь размытое, сотканное из чистого света длинное крыло, единственное, вырастающее из правого плеча. Роберт не знал, видит ли Айрена еще кто-нибудь кроме него, а сам не мог вымолвить ни слова, зачарованно наблюдая за прекрасным чудом, хотя сердце его билось мерно и спокойно, будто все уже осознало давно.
— Прощай, Роберт, — произнес Айрен чистым звонким голосом и, обернувшись к сидящему на крыше юноше, подарил ему последнюю теплую, но слегка печальную улыбку.
— До встречи, — просто сказал Роберт, улыбнувшись в ответ.
Все снова казалось донельзя правильным. Но сейчас юноша сердцем ощущал, что так и должно быть. И даже после того, как Айрен, мерцая, исчез в темноте ночного неба, Роберт лишь прошептал напоследок:
— До встречи… мой ангел.
Ранним весенним утром из ворот Темного Города вышел высокий юноша с пронзительными зелеными глазами, облаченный в дорожную одежду. Хотя при нем не было ни единой вещи, кроме висящего на шее амулета в виде белого крыла, юноша улыбался. Он окинул прощальным взглядом раскинувшийся позади город – и уверенным шагом направился по дороге в сторону близлежащих деревень.
Мое имя Роберт Уэнделл. Мне восемнадцать лет, и я только что начал свою жизнь с чистого листа. В этом мире есть много всего, что я хочу сделать, и я знаю, что многое сделать предстоит. Сейчас я возвращаюсь к отцу, чтобы сказать ему: никто из нас не одинок. А затем я приложу все силы, чтобы вновь встретить Ангела, который вернул и снова похитил мое сердце.
Erice Niveus
04.06.2011
|
| |
| |
